Батя, Батюшко и Бэмби
Шрифт:
– Ну что ты такой пессимист, – хмыкнул начмед, садясь на свое место. – Может, я тебе подарок хочу сделать?
– Внимаю с восторгом и трепетом, – Дэн заложил ногу за ногу.
– Денис… – вздохнул Георгий Михайлович, привычным движением растер запястья. И сразу взял быка за рога: – Возьми интерна, а?
– Так я и знал!
– Ну раз знал – возьмешь?
– Мы же договаривались: я работаю один, без медсестры, все делаю сам, ставку вы делите, как вам удобно, – Денис с внешним спокойствием выкладывал свои аргументы. – В ответ вы не нагружаете
– Ну тебе же самому будет проще с помощником!
– Я работаю один, – произнес Денис медленно. Акцентируя паузы между словами.
– Денис… – начмед вздохнул и, решив не тратить напрасно времени, произнес: – Это не просто интерн. За него просили.
Дэн выдал Смоленцеву самый укоризненный взгляд, на который был способен.
– Он внук Паулины Леонтьевны! – принялся оправдываться Георгий Михайлович.
Денис наморщил лоб и память.
– Бывшая начальница департамента?
– Угу.
– Так ее же… лет десять назад… проводили на почетную пенсию. С большим трудом и не с первой попытки, насколько я помню.
– Одиннадцать, – поправил Смоленцев.
– Ну и какая вам теперь с нее корысть? – Денис поерзал в кресле, подергал плечами. Хондроз уже третью неделю вольготно гулял по всей спине и нынче обосновался в грудном отделе. Надо идти сдаваться Рудику.
– А что, должна быть корысть? – вяло огрызнулся начмед.
Дэн в ответ лишь фыркнул, а Смоленцев вздохнул обреченно.
– Она нам столько добра сделала, когда была в должности. Очень много помогала, Денис, понимаешь?
– Ну, теперь-то она давно уже мирная пенсионерка, а не грозный чиновник. Помощи от нее никакой.
– А тебя добро помнить не учили?
– Меня лично в медакадемии другому учили, – Дэн зевнул, деликатно прикрыв рот. – А про добро что-то не припомню. Это на каком курсе давали? Может, я в тот семестр прогуливал много.
– Вот что ты такой противный, а?! – не выдержал начмед. – Невозможно с тобой договориться!
– Мне писать заявление об увольнении? – Денис протянул руку и взял со стола авторучку.
– Не лезь в бутылку! – рявкнул Смоленцев. – Я про твою суперпопулярность и мегавостребованность помню.
– А про обещанный в прошлом году «Вергланд» [2] помните?
– Тьфу на тебя! – раздосадовано выдохнул Георгий Михайлович. И замолчал, глядя поверх очков на своего визави.
Денис безмятежно встретил административный взгляд, неспешно щелкая ручкой. Какое-то время в кабинете слышался только этот звук.
2
«Вергланд» – выдуманный медицинский аппарат.
– Ладно, – вздохнул начмед. – Ты берешь интерна, я покупаю аппарат.
Денис еще раз щелкнул ручкой. И озвучил оформившееся пять минут назад подозрение.
– А это не он там случайно в приемной сидит?
– Он. Не случайно.
Щелк-щелк.
– Хорошо.
– В следующем квартале!
Дэн лишь вздернул бровь.
– Да я сейчас в бухгалтерию позвоню!
– Жду, – Денис сложил руки на груди.
– Шустрый какой, – Георгий Михайлович потер шею под воротником рубашки. – Вот когда будешь на моем месте… – Дэн хмыкнул, а начмед лишь закивал энергично. – Будешь-будешь, судьба тебя обязательно накажет за твой вредный характер. Вот тогда и поймешь, на какие унижения приходится идти, чтобы выцарапать что-то из бухгалтерии. Иди. Мой позор должен остаться при мне. – И поскольку сидящий напротив врач не демонстрировал ни малейшего намерения уйти, повысил голос: – Что, не веришь мне на слово?
– Отчего же, – Дэн пожал плечами и встал. – Мужскому слову верю. Работа такая.
Начмедовское спасибо нагнало доктора Батюшко уже у двери.
На появление Дениса его будущий интерн вскочил. Дэн какое-то время молча разглядывал его. Густые русые волосы, кажется, стрижены газонокосилкой, вихры во все стороны. Взгляд голубых глаз как у брошенного котенка. Росту от силы сто семьдесят. Мальчишка. Остается надеяться, что «Вер-гланд» того стоит.
Денис кивнул и, не оборачиваясь, пошел к выходу из приемной.
– Меня Тося зовут, – парнишка все никак не мог приноровиться к быстрому шагу своего начальника.
– Как? – Денис даже обернулся и посмотрел на собеседника. Нет, ну совсем пацан. Даже не бреется, наверное, еще. Неужели есть двадцать четыре?
– Тося, – тот робко улыбнулся. – Бабушка и мама так называют.
– Понятно. А паспортная служба как называет?
– Какая? А… Антон я. Антон Малин.
– По батюшке?
– Так это вы – Батюшко!
Денис вздохнул и остановился. На него смотрели широко распахнутые изумленные глаза.
– Отчество какое, Тося?
– Евгеньевич! – сообразил наконец парень. – Антон Евгеньевич Малин.
– Вот именно, – Дэн поднял указательный палец. – Здесь ты – Антон Евгеньевич Малин. А Тосю оставь бабушке.
«Дай бог ей здоровья», – про себя мрачно добавил Денис.
В офисе Олю ждал Ларионов собственной персоной. Владелец бизнеса.
И перезванивать не пришлось. Рекламная фирма не была его основной статьей дохода, скорее небольшим и удобным подспорьем. И делами ее Виктор Иванович интересовался постольку-поскольку. В общем, ежеквартально. До конца квартала времени было еще достаточно, так что внеплановый визит настораживал. Последующий разговор тоже получился непонятный. Вроде как владельца должны были интересовать показатели, и Ольга доложила о последних заключенных договорах и о том, что пользуется сейчас наибольшим спросом, рассказала об идеях для грядущих новогодних спецпредложений, но было полное ощущение, что Виктор Иванович ее почти не слышал. Лишь в самом конце поинтересовался: