Батя, Батюшко и Бэмби
Шрифт:
Оля ненавидела нерезультативные дни. А сегодняшний день трудно было назвать результативным. Как в плане работы, так и в плане налаживания отношений с лечащим врачом отца. Нет, в конце доктор вроде бы смягчился, но все же это не совсем то, на что она рассчитывала.
Отец в жизни Ольги появился совсем недавно и неожиданно. Прямо как в песне поется – «нечаянно нагрянул, когда его совсем не ждешь». Просто однажды позвонил по телефону и сказал:
– Здравствуй, Оля. Я твой папа.
Она
Но ничего из этого Оля не сказала. Молчала. А в трубке прозвучал вопрос:
– Мы можем увидеться?
– Да, – ответила дочь после ощутимой паузы.
С этого все и началось.
Первая встреча с отцом произошла на нейтральной территории – Оля не пригласила его домой, не познакомила с внуком. Чужой человек, которого она помнит какими-то урывками. Зато прекрасно помнит истерики матери по поводу его частого отсутствия из-за командировок и вечной нехватки денег. А потом, когда уже отец окончательно исчез из их жизни, зато исправно платил алименты, в памяти прочно осели опять же материнские комментарии, что «деньгами пытается откупиться от родного ребенка».
Зачем она согласилась тогда на встречу? Ответ был прост. Все эти годы Ольге не хватало отца. И вот в один из первых летних дней они сидели на открытой веранде кафе в центре и пытались начать неловкую беседу. Оля со свойственной ей прямолинейностью сразу же поинтересовалась:
– Где ты был все эти годы?
Оказалось, что далеко. Сначала в Санкт-Петербурге, тогда еще Ленинграде, потом и вовсе за границей – собственным корреспондентом одного из известнейших агентств новостей. Индия, после нее Иран. Про Иран даже книгу путевых заметок для туристов написал. А потом вот вернулся в Москву. На должность главного редактора одного из толстых ежемесячных журналов.
– Интересная работа, да и кочевать я устал, – закончил свой рассказ Геннадий Игоревич, помешивая ложкой остывший кофе.
– Ясно, – Оля допила свой, а потом щелкнула зажигалкой. – Не против?
– Так ведь нельзя.
– А пока слишком рано для посетителей. И официанта не видно.
– Не очень соблюдаешь правила? – слегка улыбнулся отец.
– Не очень, – ответила Оля, выпустив струйку дыма.
– А как же забота о здоровье?
– Поздно меня воспитывать, – усмехнулась она. – Что же не давал о себе знать?
– Твоя мама была против, – просто ответил он.
И Оля поверила. Сразу и безоговорочно. Она слишком хорошо знала свою мать. Телефон дочери он получил от старых знакомых, с которыми
– Ну что же, – Оля поднялась из-за стола и чуть было по привычке деловых встреч не протянула руку, – приятно было познакомиться.
– И мне… дочка, – Геннадий Игоревич тоже поднялся. – Я еще позвоню?
Дочь пожала плечами, не ответив утвердительно, но и не отказываясь.
Он позвонил.
Остановившись у сетевого супермаркета, она вышла из машины. Предстояло купить молока, хлеба, сыра, куриных грудок, еще чего-то… Изольда Васильевна ей с утра говорила, но голова была занята предстоящей встречей.
– Изольда Васильевна, – без приветственных обращений проговорила Оля в трубку телефона, – грудки, хлеб и молоко взяла. Что еще?
– Стиральный порошок, Оленька, и средство для мытья посуды. И салфетки бумажные тоже закончились.
– Поняла, спасибо.
Значит, стиральный порошок.
Тележка катилась вдоль длинных рядов с товарами и остановилась перед кондитерскими изделиями.
Овсяные печенья или шоколадные с орехами? Овсяные полезнее. Шоколадные с орехами любит папа. Хотя, может, ему теперь нужна специальная диета? А врач ничего не сказал. Вообще, как-то неудачно получилось сегодня с врачом. Наверное, не так надо было начинать диалог. Это все следствие малоуспешных утренних переговоров со «слизнем».
В тележку легли сразу и овсяные, и шоколадные.
– Ну вот я и пришел, Валечка.
Разговаривать на кладбище отец стал не так давно, лет пять назад. Говорил негромко, вполголоса, обращаясь к памятнику. Поначалу Денис дергался, потом привык. В конце концов, у отца уже такой возраст, когда легкие чудинки простительны.
Заходить в оградку Денис пока не стал, отошел в сторону, покурить. Вообще он не курил. За редчайшими исключениями. Но на кладбище – всегда. Если быть точнее, с восемнадцати лет.
Отец, увидев сына-первокурсника с сигаретой у третьего слева надгробия, ничего не сказал. К тому моменту Вали Батюшко не было на этом свете уже семь лет.
Валентин и Валентина. Красивая и яркая пара. Оба талантливые и перспективные, фанатики своего дела, оба веселые, легкие на подъем, умницы и заводилы. Ее не стало в один миг, на скользкой дороге, ведущей из Костромы в столицу. Валентина Батюшко возвращалась с коллегами с выездной конференции микробиологов. Мокрый асфальт, дождь стеной, усталость водителя. Вылетевший на встречную МАЗ смял пассажирскую «газель» в гармошку. В этой жуткой аварии в микроавтобусе выжили двое. Вали Батюшко среди них не было.