Батя под ёлку

Янтарная Регина

Наивно полагать, что я не поцелую ее раньше завтрашнего дня.

С моих губ срывается нервный смешок. Вижу, что нравлюсь ей, что тело ее предает, когда я рядом.

Значит, не устоит. Влипла девчонка.

Понятное дело, что мужчины у нее давно не было, а она в самом соку молодая женщина.

Главное, мне удержаться в ее доме подольше.

Я же не враг себе – буду стараться.

Мои силы в бытовой магии растут – я уже скоро овощи нашинкую. Сейчас они сами варятся. Посуду помою и

полы перед приходом гостей. А еще снежинки вырежем с дочей и приляпаем, где надо и не надо.

– А сколько уже варятся овощи? – неожиданно заземляет меня Алена.

Пожимаю плечами.

– Сколько-то!

– Боже. Ты похоже, всё запорол, - встает аккуратно, предварительно завернувшись в одеяло. – Между нами что-то было ночью? – спрашивает она тихо, но серьезно.

Я бы ответил ей правду, что не было. Она сама посреди ночи скинула с себя одежду, потому что ее малек лихорадило.

Но девчонка только что оскорбила мои чувства, сказав, что я уже всё запорол на кухне, поэтому верну ей той же монетой.

– Конечно, было, - говорю уверенно, и ухожу, в поисках дочери.

Спустя мгновение слышу из кухни крик:

– Ты всё испортил! Чертов Дед Мороз!

– Папочка, что случилось?

– Похоже, придется нам с тобой топать в магазин за покупками.

Глава 27

Алена

– Не пущу одних в магазин! – заслоняю собою дверь.

– Ты чего, не доверяешь что ли? – смотрит на меня зло. – Всё-таки мы с тобой того… - темная бровь Дема ползет на лоб, а руками она показывает мне неприличный жест.

– А что это? – Ариша пытается повторить фокус с кулаком и ладошкой.

В ужасе округляю глаза.

– С тобой дочь оставлять нельзя наедине. Научишь черт-те чему! – бормочу я.

– А если ты не доверяешь моим мыслительным процессам и памяти, можешь список написать на бумаге или забить мне в телефон. Я всё куплю строго по списку.

– Я тебе дочь не доверяю! – шиплю я.

– Так-то я взрослый, в состоянии выгулять пятилетнего ребенка.

– Пятилетнего???

– Ну, просто техническую ошибку допустил. Ты мне мозг сделала.

Дочь ангелочком смотрит на нас ругающихся, всё в толк не возьмет чью сторону взять – мою или своего отца.

– Ладно, пойдем вместе! Давайте сначала нашинкуем то, что осталось.

– Ты шинкуй, - выкручивается Демид, понимая, что работы мало, мне и одной ее не хватит. – А мы пока приберемся!

Ну почему всё так осложнилось?

Я ждала гостей, хотела показать им квартиру, какой мы милый ремонт с дочкой сделали в ее комнате.

А теперь что?

Гости придут – увидят, что я отвратительная хозяйка.

Ну и что! Зато они увидят полноценную семью.

Кстати, я

еще не придумала, как представлю им Демида.

Второй родитель?

Ну а кто он по существу?

Шинковать действительно нечего, даже колбаса для оливье, оставленная в кипятке надолго превратилась в кусок бумаги, который крошится в крошку, а не кубиками режется.

Придется самой всё это есть, не выбрасывать же!

– Ладно, одевайтесь, идем в магазин, - появляюсь на пороге комнаты, где отец с дочерью просто лежат на ковре, пузами вытирают пыль, листают галерею фотографий в мобильном Дема.

– Я так понимаю, вы уже всё убрали?

– А мы посмотрели и решили, что чисто, - выдыхает спокойно Демид, поднимаясь с ковра.

– Ну-ну, на джинсы глянь!

Темные джинсы мужчины сейчас похожи на невесть что.

Хуже дела обстоят с новеньким платьем дочери – трикотаж собрал пух, выпавший из бороды Деда Мороза и иголки с елки.

– Иди в комнату, переодевайся!

– Я не хочу снимать платье. Мне его папа купил.

– Если что, то я тоже купила тебе платье на праздник – зеленое с золотой змейкой, - говорю обиженно.

– Я в этом буду ходить!

– Ладно.

Понимаю, что ребенок уже под воздействием отца. И мне оно – это воздействие совсем не нравится!

В конце концов, сама виновата. Нервно веду плечами. Морщусь от головной боли.

– Всё будет хорошо, - Демид делает ко мне два шага, пытается обнять за талию, но я вырываюсь. – Ну уж нет! Я сказала, что разговаривать будем только в том случае, если наши новые отношения доживут до рассвета.

– У нас отношения? – подмигивает мне.

– Не паясничай! Одевайся.

Спустя десять минут сборов выходим из дома – я – в норковом манто и красной вязаной шапке. Дочь в белой шубке из ламы в розовой вязаной шапке с огромным помпоном.

В руках у меня тележка для продуктов, точно такая с какой бабули ходят в магазин. Да, я запасливая, у меня тоже есть такая прелесть.

Мы с дочкой напеваем песню:

«И уносит меня и уносит меня в звенящую снежную даль»…

За нами едва поспевает Демид, не успевший даже застегнуть пальто. Весь нараспашку, несмотря на морозец утренний.

Выходим из подъезда и нам дорогу преграждает серебристый мерседес.

Из него тут же выпрыгивает высокая брюнетка в белом норковом полушубке и длинных сапогах.

– Какого ляда, Дёма! Ты офигел? Уже гости собрались. А ты всё с ними тусуешь!

По побелевшему как белый саван лицу мужчины понимаю, что он знаком с этой молодой особой.

– Вика, ты зачем сюда притащилась?!

Прихожу в оцепенение.

Почти не дышу. Бросаю взгляд на замеревшую в ужасе дочь – она тоже почти не дышит.