Байки под хмельком
Шрифт:
Синюхин застегнул ширинку на брюках, накинул курточку и приоткрыл дверь из прихожей. На межэтажном лестничном пролете мирным сном спали Вадик Сколярчук, Дима Величко и Рафаил Гинатуллин, так и не добравшиеся вчера до торжества. На подоконнике стояли шесть пустых бутылок "брынцаловки". В углу томилась авоська с вялеными лещами вперемешку с пивными бутылками. Не раскупоренными. Синюхин понял, что авоська предназначалась ему в подарок...
1999 г.
ГУМАНОИДЫ
Первый раз Синюхин увидел группу гуманоидов, когда возвращался с работы. Он вынужден был немного задержаться на производстве, потому как в тот день они не могли не отметить одно очень важное событие в жизни города. Как никак, а московскому
Темнело. А гуманоиды стояли группой около коммерческого киоска и разглядывали витрины. По мнению Синюхина одеты пришельцы были очень странно. В перламутровых костюмах с гофрированными налокотниками и наколенниками, в защитных шлемах. Передвигались плавно, словно были на роликовых коньках.
Чтобы разглядеть получше непрошеных костей Синюхин тоже подошел к киоску и протянул продавщице последнюю десятку. Когда он открыл бутылку "Жигулевского" и обернулся, гуманоидов и след простыл.
Вернувшись домой, он в деталях передал увиденное своей жене и все порывался позвонить в милицию. Но жена уговорила никуда не звонить и предложила сто граммов надежного успокоительного средства. Синюхин согласился.
Второй раз Синюхин стал очевидцем приземления космического объекта. В тот день они на троих "раздавили" полтора литра водки. Повод был международный день молодежи и студентов. И хотя Синюхин, впрочем, как и его товарищи, студентом никогда не был, но ряды обыкновенной молодежи в свое время представлял.
На тарелку, которые так любят описывать в журналах и газетах, космический корабль "оттуда" вовсе не походил. А представлял собой странно светящийся объект, скорее похожий на перевернутую лабораторную колбу. "Колба" выпустила четыре серебристых опоры и опустилась на землю. Переборов в себе страх и отглотнув для храбрости из "чекушки" Синюхин зашагал в направлении необычного звездолета. До него оставалось уже метров двадцать, но в это время странный объект поднялся вверх и улетел. Последнее, что увидел Синюхин перед тем как потерять сознание, это глубокие вмятины на земле от серебристых опор.
В третий и последний раз на свободе Синюхин столкнулся с гуманоидами тоже на праздник. Это был Всемирный день борьбы с опустыниванием и засухой. И хотя в своем лице Синюхин представлял рабочий класс, не отметить успехи крестьян, было бы большим грехом. После работы они выпили по двести и помечтали, какой большой город мог разместиться на месте Сахары, если её взять и облагородить. Потом они выпили ещё по двести, и опять по двести, а затем Синюхин отправился домой. Он решил сократить путь и направился через огромный сквер. В нем и заметил целую стаю гуманоидов. Они помогали какому-то чайнику-автолюбителю вытаскивать "Жигули" из кювета. Синюхин тоже поспешил на помощь, уперся обеими руками в капот, и машина снова покатилась в кювет.
А потом они на милицейской машине преследовали тарелку, из окон которой выглядывали человекообразные мутанты, скорее похожие на лиц кавказской национальности. Синюхин орал во все горло, стараясь освободиться от наручников: "Быстрее же, быстрее! Уйдут же, уйдут!" И он был прав: тарелка прекратила разбег, оторвалась от шоссе и резко влетела в небо...
Над психиатрической больницей НЛО по вечерам не переводятся. В любое время задерешь голову вверх - обязательно пару тарелок обнаружишь. А по парку гуманоиды и средь бела дня гуляют. Обитатели больницы обращаются к ним по-свойски, как к старым знакомым. Потому как инопланетяне - люди добрые, в отличие от грубых санитаров и врачей. Последние же, словно шпионы, все выпытывают: прилетали ли тарелки в последние сутки, с каким количеством гуманоидов удалось завязать знакомства. Только Синюхин не спешит делиться своими наблюдениями. За откровение могут назначить успокоительное. Уколы, конечно...
2000
ЧУДАКИ
Ах, как чудили наши предки! Сколько ходит баек о Прокофии Акинфьевиче Демидове, внуке легендарного заводчика-оружейника Никиты Демидова. Достались внуку несметные богатства. Говорят, проживал в Москве в те времена один армянин, которого называли по имени Тарас Макарович. Человек недалекого ума, да к тому же ещё страстный игрок в карты и горький пьяница. Как-то он зашел к Демидову поздравить его с праздником. Богач тут же обрадовался представившемуся случаю развлечься и предложил армянину сыграть на интерес. Если Тараса Макаровича постигнет неудача, то Прокофий Акинфьевич отмечает проигрыш углем на лице соперника. Армянин без раздумий согласился.
В течение игры Демидов усердно подпаивал гостя самым крепким вином, и вскорости мертвецки пьяный Тарас Макарович свалился на пол. Тогда Демидов велел слугам принести гроб, уложил в него своего недавнего партнера, связал ему крест-накрест руки, всунул пачку ассигнаций, приказал закрыть крышкой и отвезти на телеге к жене.
Подъехав к дому, где жил упившийся в стельку армянин, провожатый выгрузил гроб посреди двора и спешно удалился. На лай собак выскочила хозяйка, сбежались соседи. Увидев в гробу разрисованное углем лицо Тараса Макаровича, на всю округу поднялся страшный вой и крики, которые не могли не разбудить "покойника".
А когда ничего не понимающий армянин, потрясая деньгами, поднялся из гроба, смятению и ужасу жены и соседей не было предела.
В другой раз Демидов проучил взяточника-квартального.
В старые времена существовал закон, на основании которого войска, исполняющие в каком-нибудь городе гарнизонную службу, по очереди размещались на квартирах у обывателей. Тягость постоя падала преимущественно на бедных жителей, потому что богатые имели право откупиться от такого "гостеприимства". Полицейскому офицеру давалась взятка или делался подарок. Но однажды Демидов за что-то рассердился на квартального офицера и "забыл" о подарке. Полицейский в свою очередь, желая досадить Демидову, отправил на постой в его дом солдат.
Прокофий Акинфьевич не выказал ни малейшего раздражения. Но не откладывая отослал полицейскому приглашение на обед. Разумеется, приглашение было с радостью принято. Демидов встретил гостя с необыкновенным радушием, хорошо накормил и напоил. Так напоил, что полицейский был пьян до бесчувствия. Спящего гостя обрили, раздели донага, намазали тело медом, обваляли в пуху и в таком виде уложили спать.
На другой день Демидов наблюдал в замочную скважину за подъемом полицейского. Взяточник метался по комнате в бешенстве, наконец стал рыдать. Насладившись этим зрелищем, Демидов отпер дверь в комнату и грозно сказал: "Как ты мог, страж общественного порядка, явиться ко мне в дом в таком нелепом виде?! Погоди же, негодяй, я сейчас же отправлю тебя к губернатору и буду просить о наказании". Полицейский забыл о своей обиде. Бросился к ногам Прокофия Акинфьевича со слезами с просьбой простить его. Клялся и божился, что никогда больше не станет его тревожить и вымогать подарки. И тогда Демидов потребовал, чтобы полицейский подтвердил свой обещания письменно. И когда расписка была получена, полицейского помыли, одели и... компенсировали страдание червонцами.
Надолго в Петербурге запомнили ночь на 1 апреля 1726 года, когда было приказано по всей столице ударить в набат. Как только перепуганные полуодетые петербуржцы выскочили на ночные улицы, они узнали, что так их поздравляют с днем смеха. Повеселилась Екатерина 1, которая была изрядно выпившая. Ходит легенда, будто Александр 3 вообще приказал сшить себе сапоги с широкими голенищами, куда прятал флягу со спиртным и прикладывался к ней, как только царица отвернется...
А как чудил Петр 1!