Байона
Шрифт:
– Ты крутая! – тихо сказал он и почесал нос.
– Ты проспорил мне желание, – я отправила в рот вторую половинку сардины.
Старалась трескать сырую рыбку с обаятельной улыбкой и добросовестно. И совсем не противно. Даже интересно. Когда две половинки филе были благополучно проглочены, я встала, выбросила внутренности за борт и повернулась к Диего.
– Учись, салага! В тебе, несомненно, имеется подобный потенциал! – оптимистически заявила я.
– Твою ж мать! – не сдержался Диего. – Проси чего
Я расхохоталась. Диего никак не тянул на джинна.
– Не сейчас… – кровожадно ухмыльнулась я, решив как-либо отыграться.
Он встал и пожал мне руку, преисполненный глубочайшего уважения. Моя улыбка едва не лопнула – так широко растянулась!
Бен и Ханна смотрели с плохо скрываемым ужасом.
– Можно мне сфотографировать Вас? На память, – попросил Бен.
– Извольте! – расщедрилась я и потребовала воду для омовения.
Диего зачерпнул и слил мне на руки приятную морскую влагу.
«Не помереть бы от важности!» – подумала я, оценивая произведенный эффект. Сардина внутри вела себя благопристойно. Переживать было не о чем. Я подобрала спиннинг и продолжила рыбалку.
Диего утирал нос кулаком, моргал выгоревшими ресницами, щурился и приглядывал за немцами. Их разморило от вина и солнца.
– Может, попробуете? – предложил Диего Бену, протягивая спиннинг.
– Найн! – замахал руками немец. – Спасибо, молодой человек. Я больше любитель есть рыбу, разумеется, приготовленную, – быстро уточнил он на всякий случай. – И часто Вы здесь что-либо ловите?
– Часто. Практически каждый день, – ответил босоногий капитан, забрасывая снасть подальше. – Если люди заказывают долгую прогулку, улова больше. А бывает, ухожу в специальный ночной рейс с любителями подводной охоты.
– Ух, ты! А сам погружаешься? – поинтересовалась я.
– Конечно. Не надолго, правда. За яхтой нужно присматривать.
– Много выходит за ночь? – спросил Бен.
Диего пожал плечами и переступил ногами.
– Когда как. Половина садка. Иной раз и сетка рыбы набирается.
– Куда столько? – рассмеялась Ханна. – На продажу?
– Кушать, – улыбнулся Диего.
– Мы с мужем успели заметить вашу национальную любовь к морской кухне, – сообщила Ханна. – Она повсюду.
– Блюда из ресторана можно заказать прямо в отель. Очень удобно! – кивнул Бен.
– Солишь рыбку? – спросила я, на секунду отрывая взгляд от воды.
– Иногда солю. Если жирная попадается – отдаю закоптить.
– А я мариную! – похвасталась я.
– Это как? – заинтересовались немцы.
Хотелось подшутить над ними, но я быстро взяла себя в руки.
– Как мясо. В слабом растворе уксуса, вместе с солью, луком и черным перцем-горошком, – объявила я энциклопедическим тоном.
Диего сделал недоуменное лицо. Я усмехнулась и встряхнула головой, прикрывая волосами плечи. Солнце обжигало
– Шесть часов рыбка маринуется в холодильнике. Потом уксус сливаешь, добавляешь растительное масло, и через еще шесть часов можно есть. Без дополнительной обработки.
– Прямо сырую есть? Не обжаривая? – удивились немцы.
– Ага! – отозвалась я. – Вкусно-о-о-о!
– Наподобие маринованной сельди? – уточнил Диего.
– Гораздо вкуснее! Муа! – заверила я его, итальянским жестом целуя кончики пальцев, собранных в щепотку.
– Маринованная – все-таки не сырая! – рассудил Диего, поджимая подбородок и покачивая головой с заговорщическим видом. – Уже хочу попробовать!
– Тебе понравится! – заверила я.
Мы вернулись к лову.
– Скажи честно – как ты решилась съесть сырую сардину? – недоумевал Диего. – Ради пари, да? – его восхищенный взгляд не позволял мне ответить посредственно.
– Хемингуэя читать надо… – гордо отозвалась я и пристально посмотрела вдаль.
На рыбалке время мчится стремительно. Пока возишься с наживкой, меняешь снасти, ждешь клева, вытаскиваешь рыбку или моток водорослей, а то и совсем обрывок лески, незаметно проходят первые два-три часа. Имея редкую возможность рыбачить в России, сегодня я с удовольствием отдавалась любимому делу.
И снова поклевка. На этот раз довольно уверенная. Я подсекла и сразу ощутила небольшое сопротивление. Ненадолго. Ускоряясь, подтянула леску. Сверкая серебристой чешуей, добыча трепыхалась на крючке.
Испуская восторженный вопль, я под аплодисменты Бена и Ханны снимала с крючка рыбешку длиной в двадцать сантиметров с синевато-зеленой спинкой и рядом темных крапин.
– Макрель? – спросила я Диего.
– Макрель, – отозвался он. – Обычно днем не поймаешь. Удачно!
Знатная добыча заставила меня торжественно препроводить рыбку в ведро и принять гордую позу Наполеона. Диего от души рассмеялся. Я вышла из образа, присоединяясь к нему.
Он бросил мне в награду апельсин. Я понюхала его, поблагодарила и потянулась за креветкой. Немцы увлеченно наблюдали за нами.
Вслед за мной Диего выловил шикарную рыбину килограмма на три.
– Чудесная! – воскликнула Ханна.
– Вам, молодой человек, определенно везет! – подтвердил Бен.
– Ого! – растерялась я, меняя крючок на больший и завистливо посматривая на рыбину. – Я так же хочу!
– Нет! – суровым тоном ответил Диего. – Таких могу ловить только я, и никто больше!
Я удивленно посмотрела на него. Он не выдержал и расхохотался. Я – следом. Диего сиял радостью, многозначительно прицениваясь к весу трофея. Я не поняла, что за вид. Длиной больше полуметра, бурая, крапчато-коричневая, она очень напоминала треску.