Базар житейской суеты. Часть 4
Шрифт:
— Милордъ никогда не могъ оправиться отъ удара въ ту страшную ночь… никогда, шепнулъ мистеръ Фишъ, какъ-только коляска скрылась изъ вида.
«Ну, это по крайней мр еще можетъ служить для меня утшеніемъ», подумала мистриссъ Бекки.
Точно ли милордъ имлъ въ виду эти убійственныя намренія противъ Ребекки, какъ объявилъ мосьё Фишъ, или дло шло только о томъ, чтобъ выпроводить эту женщину изъ города, гд присутствіе ея могло быть оскорбительнымъ для великаго нобльмена, заподлинно мы не знаемъ, но угроза возъимла свое дйствіе, и мистриссъ Кроли, избгая непріятныхъ столкновеній, въ ту же ночь оставила вчный городъ.
Всмъ извстна печальная кончина лорда Стейна, послдовавшая въ Неапол въ 1830
Сообщая этотъ некрологъ, лондонскія воскресныя газеты краснорчиво изобразили добродтели милорда, его неизмримое великодушіе, его таланты и вс его добрыя дянія. Чувствительность, поразившая его душу передъ кончимой, была превознесена и прославлена. Тло его погребено въ Неапол; но сердце милорда — это великое сердце, которое билось исключительно для блага человческаго — было въ серебряной урн привезено въ отечество и поставлеью въ Гигантскомъ замк.
«Изящныя искусства и бдные люди навсегда лишились въ немъ великодушнйшаго патрона», писалъ въ своей газет мистеръ Уаггъ, «общество потеряло въ немъ свое блистательнйшее украшеніе. Великобританія утратила невозвратно пламеннаго патріота и государственнаго мужа съ рдкими талантами», и проч., и проч.
Завщаніе его долгое время было предметомъ судебныхъ преній, и родственники покойника потребовали у синьоры Белладонны знамеиитый брильянтъ, извстный подъ именемъ «Жидовскаго Глаза», который всегда красовался на указательпомъ пальц милорда. Говорили, будто этымъ украшеніемъ Белладонна завладла уже посл смерти лорда Стейна, но каммердннеръ покойника, мосьё Фишъ, доказалъ неопровержимымъ образомъ, что вышерченная мадамъ Белладонна получила это кольцо въ подарокъ отъ маркиза за два дня до его смерти. Такимъ же способомъ перешли въ ея владніе многіе банковые билеты, драгоцнныя бездлки, неаполитанскія и французскія облигаціи, которыя напрасно наслдники покойника требовали отъ синьоры Белладонны.
ГЛАВА LXIV
Старый другъ лучше новыхъ двухъ
На другой день посл встрчи за игорнымъ столомъ, мистеръ Джой, великолпный и блистательный въ своемъ парадномъ одяніи, спрыснулъ себя духами, и не сказавъ никому ни слова, отправился на поиски изъ гостинницы «Телячьей Головы». Это произошло въ ранній часъ утра, передъ завтракомъ. Черезъ нсколько минутъ уже видли, какъ сановникъ Индіи вошелъ въ гостинницу «Слона». Вслдствіе праздничнаго увеселенія, домъ этотъ былъ уже набитъ народомъ всхъ возможныхъ званій и состояній, общія залы его давно обкуривались табачнымъ дымомъ, и ранніе гости усердно истребляли колбасу и пиво національной варки. Когда мистеръ Джой на своемъ неуклюжемъ нмецкомъ діалект освдомился о жительств мистриссъ Родонъ, ему указали подъ облаками на самую верхушку дома. Въ нижнемъ этаж жительствовали здсь зазжіе купцы, выставлявшіе передъ публикой издлія шелковыхъ фабрикъ и предметы ювелирнаго искусства. Въ аппартаментахъ втораго этажа засдали представители игорной фирмы за рулетками и карточными столами. Въ третьемъ этаж квартировали труппы кочующихъ цыганъ и фигляровъ. Въ четвертомъ — обитали купеческіе прикащики, мелкіе торговцы, конторщики и фермеры, пріхавшіе въ Пумперниккель къ этимъ торжественнымъ днямъ. Между этой своиочью, въ одной довольно грязной и тсной каморк, пригнздилась и мистриссъ Бекки.
Бекки любила жизнь. Всюду и всегда была она какъ дома; игроки, купцы, фигляры, торгаши, вс вообще и каждый порознь были ея искренними пріятелями и друзьями.
Взобравшись, наконецъ, посл большихъ усилій на послднюю ступеньку грязной лстницы, мистеръ Джой, съ трудомъ переводя духъ и утирая потъ съ своего лица, началъ отыскивать № 92-й, гд, какъ ему сказали, жила искомая особа. Дверь противоположной комнаты, № 90-го, была отворена, и очамъ мистера Джоя представился какой-то юноша въ грязномъ халат, лежавшій на постели съ длиннымъ чубукомъ во рту, между-тмъ, какъ другой рыжеватый юыоша въ щегольской и засаленой венгерк стоялъ на колняхъ передъ нумеромъ девяносто-вторымъ и произносилъ весьма нжную и чувствительную рчь черезъ замочную скважину, умоляя въ страстныхъ выраженіяхъ, чтобъ ему отворили дверь.
— Ступайте прочь! откликнулся знакомый голосокъ, заставившій содрогнуться мистера Джоя. Я ожидаю гостей. Ko мн придетъ ддушка. Онъ не долженъ васъ видть.
— О sch"one Engl"anderinn! ревлъ колнопреклоненный юноша. Сжалься надъ нами. Назначь свиданье. Подемъ обдать въ паркъ со мною и Фрицомъ. У насъ будутъ жареные фазаны и портеръ, плумпуддингъ и французское вино. Мы умремъ, если ты не подешь.
— Умремъ непремнно, подтвердилъ другой джситльменъ, лежавшій въ постели.
Джой былъ свидтелемъ всхъ этихъ рчей; изъ которыхъ однакожь онъ не понялъ ни одного слова, по той простой причин, что никогда не углублялся въ изученіе нмецкаго языка.
— Newmero kattervang dooze, si vous plaоt, сказалъ Джой величественнымъ тономъ, получивъ наконецъ возможность говоритъ.
— Quater fang tooce! промычалъ юноша, быстро подымаясь на ноги и опрометью убгая въ противоположный нумеръ. Онъ заперъ за собою дверь, и Джой слышалъ, какъ молодые люди залились отчаянно-громкимъ смхомъ.
Озадаченный такою выходкой, сановникъ Индіи продолжалъ въ нершимости стоять на послдней лстничной ступени, какъ-вдругъ дверь нумера девяносто-втораго отворилась и выставила маленькую головку мистриссъ Бекки.
— Ахъ, это вы? сказала огіа, бросая на него умилительную улыбку и лукавый взглядъ, — если бы вы знали, съ какимъ нетерпніемъ я ожидала васъ, мисгеръ Седли! Постойте, однакожь… Черезъ минуту вы можете войдти.
Затмъ мистриссъ Бекки захлопнула дверь, спрятала въ постель баночку съ румянами, бутылку съ водкой, тарелку съ бифстексомъ, поправила свои волосы и окончательно впустила своего гостя.
На ней вмсто утренняго наряда было розовое полинялое домино, немножко смятое и отмченное въ разныхъ мстахъ пятнами помады, но миньятюрныя ея ручки сіяли ослпительною близною изъ-подъ широкихъ рукавовъ, и стянутая красивымъ кушачкомъ, она была въ этомъ наряд и любезна, и мила. Мистеръ Седли вошелъ въ ея каморку.
— Прошу покорно, сказала она, войдите. Присядьте на этомъ стул,
Она крпко пожала руку восторженнаго Джоя и улыбаясь посадила его на указанный стулъ. Сама она помстилась на маленькой постели. Черезъ минуту они уже бесдовали по дружески о разныхъ житейскихъ длахъ.
— О, какъ мало измнили васъ годы! сказала мистриссъ Бекки, бросая нжный взоръ участія на своего гостя, — я бы узнала васъ изъ тысячи. Какъ пріятно такой странниц, какъ я, встртить на чужбин честное и откровенное лицо стараго друга!