Беатрис располагает
Шрифт:
Все тарелки и чашки были разбиты, пол был засыпан мелкими и не очень осколками. Дениза сидела посреди этого разгрома и рыдала. Мэджи потирала ушибленные места, припоминая при этом все ругательные слова, которые когда-нибудь слышала. За короткое время выяснилось, что слышала она достаточно много.
Беатрис созерцала эту картину молча, а Берт корчился от смеха, прислонившись к стене.
— Мой любимый сервиз, — констатировала женщина, идентифицировав осколки на полу.
— Простите, миледи, — прорыдала
— Ты сама виновата, корова, — сердито отозвалась девочка, вставая на ноги, — какой же еще дурак додумается тащить столько тарелок сразу!
— Иди отсюда, иначе я тебе уши оборву! — пригрозила ей горничная, тоже поднимаясь.
— Хорошо, уберите все это. Что уж теперь, — заключила Беатрис, поворачиваясь, чтобы вернуться в столовую.
Посмотрела на умиравшего со смеху Берти, громко фыркнула и тоже захохотала.
— У тебя дома не соскучишься, — заметил он, когда они, закончив пить чай, перешли в гостиную, — вечно что-нибудь случается. Одна мисс Шелл чего стоит. Ну и конечно, твоя горничная, вот эта вот, — он ткнул пальцем в дверь, не без оснований подозревая, что за ней торчит неугомонная Мэджи.
— Знаешь, что, Берт, — отозвалась женщина, — я молчу, что у тебя дома творится.
— Да, и вот, что я подумал, Трикс, — усмехнулся Берт, — мы недаром столько времени дружим. Что-то есть в нас общее, правда?
Она фыркнула, что с некоторым усилием можно было принять за согласие.
Проводив друга, Беатрис перевела дух и вернулась в кабинет. Она очень надеялась, что ей наконец удастся отдохнуть и заняться счетами. К сожалению, она ошибалась. Е прошло и пяти минут, как в дверь кабинета постучали.
— Входите, — с тяжелым вздохом пригласила Беатрис.
Нарушившей ее покой была Дениза, держащая за руку Уилла.
— Миледи, позвольте спросить у вас…, - девушка запнулась.
— Конечно. Что случилось? Уилл, ты что, обидел девушку?
— Я и не думал ее обижать, — отозвался Уилл.
— Мы хотели спросить, миледи, — тут Дениза пришла в себя и даже строго взглянула на мужчину, — можно ли нам пожениться. Ведь ты же этого хочешь, да, Уилл?
Беатрис вытаращила глаза.
— Уилл? — требовательно повторила горничная.
— Угу, — буркнул он, — всю жизнь только об этом и мечтал.
— Что-о?
— Да, да, хочу, хочу, дорогая!
Беатрис помотала головой, стараясь прогнать непрошенное видение, но оно никак не хотело исчезать.
— Так, э-э-э, — протянула она, — значит, вы хотите пожениться. Пожалуйста, почему я должна быть против? Женитесь на здоровье.
— Я же говорил, — Уилл сгреб Денизу в охапку и звучно чмокнул в нос, — порядок.
Беатрис фыркнула.
— Я еще не вышла за тебя замуж, — высвободилась Дениза, — как тебе не
— Прошу прощения, мэм.
— Ничего, ничего, — успокоила их госпожа, — я не обиделась. Приятно наблюдать, когда в семье царят мир и согласие. Когда вы собираетесь пожениться?
— Через месяц, — ответила довольная горничная, — когда все будет готово. Так мама сказала.
Представив, что могла бы сказать мать Денизы, увидев жениха дочери, Беатрис стиснула зубы, сдерживая смех.
— Поздравляю вас, — выдавила она, — очень рада. Уиллу давно пора жениться. А как там Томми?
Уилл расхохотался так, что в шкафу задребезжала посуда.
— Томми пока держится, хозяйка.
Дениза молча стукнула жениха по плечу и сдвинула брови. Тот тут же принял спокойный и невозмутимый вид.
— А что я? Я молчу.
Наконец, они ушли. Беатрис покачала головой, удивляясь повороту событий. Нужно, пожалуй, пойти спать от греха подальше. Мало ли, что еще может случиться.
В дверь снова постучали. Вошел Арчер.
— Нет, только не это, — простонала Беатрис, — знаете, это уже слишком. Арчер, ты тоже хочешь жениться?
Арчер выпучил глаза:
— Почему вы так решили, миледи? Нет.
— Ну, слава Богу. Тогда что там еще случилось? Что опять сломали, разбили или потеряли?
— Ничего, миледи. К вам граф де Рибейрак.
— Пригласи его сюда, — велела она, немного сбитая с толку.
Через минуту в кабинет вошел граф.
— Добрый вечер, сударыня.
— Добрый вечер, граф, — улыбнулась она, — вы уже уладили свои дела?
— Да. Я хотел…
— Да?
— Дело в том, что…
— Что? — переспросила женщина.
— Ну, я просто подумал, что не так уж это и страшно — смена вероисповедания.
— Да, я тоже думала об этом, — призналась Беатрис.
Граф улыбнулся.
— И что теперь делать? Я имею в виду: кто? Вы или я?
— Как мужчина, вынужден заявить, что возьму на себя это дело.
— А у меня есть идея получше, — не согласилась женщина, — давайте кинем жребий.
Она достала монетку.
— Это будет справедливо. Пусть все решает случай. Тогда жаловаться будет не на кого.
— Интересный способ, — подумав, признал граф, — хорошо, давайте.
— Значит, так. Орел — вы меняете, решка — я. Договорились?
— Договорились. Кидайте.
— И еще, я подумала, что будет более правильным, если мы разделим жертвы. Например, если я сменю веру, то вы остаетесь здесь. А если вы — то я поеду в Америку.
Беатрис подкинула монетку. Та упала, покатилась по столу и сделав несколько оборотов вокруг своей оси, успокоилась.
— Решка, — отозвалась женщина и тяжело вздохнув, добавила, — против судьбы не пойдешь. Значит, я.