Беда
Шрифт:
У Эйзена лицо бассет-хаунда, сонный голос. Он лениво попытал Джону об устройстве человеческого глаза (на уровне аппаратов Руба Голдберга — оптический нерв, ресничный ганглий, прямые мышцы).
— А вот посложнее. Ответишь — запишем в характеристике, что студенты на редкость образованные пошли. Какой писатель страдал слепотой, вызванной симпатической офтальмией?
Джона не сразу и припомнил писателей-слепцов. Джеймс Джойс? Гомер, кажется, был слеп. Все, сдаюсь.
— Джеймс Тербер. [17] Мне это рассказал хирург, когда я учился на третьем курсе. Теперь я передаю эти знания тебе. Не жалуйся,
17
Джеймс Тербер (1894–1961) лишился глаза в детской игре, а в студенческие годы ослеп на второй глаз. Рассказ «Тайная жизнь Уолтера Митти» передает фантазии героя, который за рулем автомобиля или споря с женой воображает себя космонавтом, великим врачом, героем войны и т. д.
— В старших классах.
— Стоит перечитать, — со вздохом заключил Эйзен. — С годами эта книга обретает смысл.
В семь тридцать он вышел с работы. По дороге к метро проверил голосовую почту.
Сынок, как дела. Набери меня, будь умничкой. Я в офисе до семи, потом дома, 212…
Стоя у входа в подземку на 50-й улицы, он набрал номер. Ответил ломающийся от пубертата голос.
— Привет, я Джона Стэм, мне мистера Белзера.
— Паааап!
Щелчок — взяли другую трубку. Спрессованный смех — Джоне представилась акустическая система объемного звучания формата 7.1, плазменный экран перед кожаным диваном, на столике рядом стакан «Макаллана», уют.
— Ивен? Положи трубку. (Первая трубка брякнулась на аппарат.) Хелло!
— Чип, это Джона.
— Привет, сынок. Минуточку. (Телевизор притих.) Спасибо, что перезвонил. Все тип-топ? Как учеба?
— В порядке.
— Скоро экзамен?
— Скоро.
— Тяжко тебе. Слишком много работаешь, сынок.
Легкий разговор — признак тяжелой проблемы. Нервы напряглись.
— Что-то случилось?
— Случилось? Не. Я больше насчет того, чего неслучилось.
— О’кей.
— Помнишь, мы обсуждали, насколько слабы обвинения?
Джона догадался, что от него требуется утвердительный ответ.
— Прекрасно, — продолжал Белзер. — И я тебе сказал, что подам ходатайство об отклонении иска. А теперь, прежде чем я продолжу по существу, ты должен уяснить, в чем суть такого ходатайства, а главное, как нельзяподать ходатайство. Так вот, нельзя подать ходатайство об отклонении иска на том основании, что дело выеденного яйца не стоит. В смысле, никакой закон не запрещает подавать иск, в котором прорех больше, чем сути. Пока все ясно?
— Угу.
— Теперь, когда ты понял, какое ходатайство нельзя подать, я объясню тебе, в чем состоит ходатайство номер 30-2-11. Нужно разобрать доводы противной стороны с юридической точки зрения. Не с точки зрения фактов. Улавливаешь разницу? То есть вопрос лишь в том, существуют ли техническиепричины отклонить иск. И неважно, что дело высосано из пальца, о чем наш приятель Роберто Медина прекрасно осведомлен. Вот почему в ходатайстве номер 30-2-11 судья может и отказать, если видит, что у истца имеются юридические основания подать в суд, пусть и самые ничтожные. Тут многое зависит от того, как истец сформулирует жалобы и какой судья будет иск рассматривать. И в нашем конкретном случае и то и другое сложилось не в нашу пользу: в ходатайстве об отклонении иска было отказано.
Белзер что-то
— Я даже не стану тратить силы, объясняя тебе, какая это ерунда. Это меньше чем ерунда. Может, они сдуются, как только поймут, что им предстоит реально решать дело в суде, а не слупить с нас по-быстрому компенсацию, как они рассчитывали.
Какая-то женщина отпихнула Джону, продираясь к входу в метро. Издали донесся ее голос: Тут люди ходят, вообще-то.
— Такого рода судебные дела — если дойдет и до судебного разбирательства — не рассматриваются месяцами. Медина берет не почасовую оплату, а половину от вознаграждения, которое получит клиент. Поскольку и я знаю, и он знает, что в данном случае вознаграждение составит ноль или около того, он сам себе яйца прищемит, если будет и дальше настаивать на суде. Думаю, через пару недель мы о них услышим — здрасьте пожалуйста, они предлагают сесть за стол переговоров…
— Чип?
— А?
— Ноль или около того. Так сколько все-таки?
— Ты про что?
— Если мы проиграем, — пояснил Джона. — Так это будет побольше нуля.
— Предсказаниямия не занимаюсь, — сказал Белзер. — Что я, Господь Бог?
— Почему вы сказали «около того»?
— Фигура речи. Послушай, я не могу выдать тебе гарантию за подписью и печатью, однако на основании более чем достаточного опыта работы с нашей системой правосудия говорю тебе: не вижу причин для волнения. Ноль — скорее всего. Готов ли я ручаться жизнью своей матери? Нет, не готов. Своей жизнью? Сколько угодно.
Интересно, размышлял Джона, много ли гражданских исков провел за свою жизнь Белзер? Ему припомнились нашумевшие процессы последних лет: О. Джей, Майкл Джексон, Скотт Петерсон. Малоприятная компания. Но у них были отдельные юристы по уголовным делам и отдельные по гражданскому иску. Почему Белзер не передал его дело специалисту? Догадаться нетрудно: считает, что все это чепуха.
— Они попытаются надавить на тебя: угроза для твоей репутации и бла-бла-бла.
— Меня это и правда пугает.
— Нечего бояться. Положись на меня.
— Раньше вы говорили, что иск будет отклонен.
— Такого я не говорил. Никогда ничего подобногоне говорил. Я сказал, что иск необоснованный и его следовало быотклонить. Но если судья читает заявление и приходит к выводу, что тут есть повод для обращения в суд — технически, — то альтернативы нет, он обязан дать делу ход. Таков закон, и само по себе это постановление ничего не говорит в их пользу. Просто мы теперь надавим на них посильнее, чтоб больше голову не морочили.
Белзер еще что-то говорил, а Джона чувствовал, как сжимается горло — карандаш не протолкнешь, палочку для коктейля, иголку, нитку…
— Угу… — кое-как выдавил он, когда Белзер вздумал спросить: «Ты в норме?»
— Не унывай, сынок! Все обойдется. У тебя есть дела поважнее. Миру нужны такие люди, как ты: добрые самаритяне.
Бруклинский маршрут L — коллаж из хипстеров, по картинке каждого вида. Слева от Джоны девица ковыряет ссадину на пальце колпачком шариковой ручки, плотная куртка в кривую клетку уже вполне по сезону, подумал Джона с изумлением. Каждый третий пассажир затыкает уши белыми наушниками, рой трутней, выпущенный в мир Стивом Джобсом. Пассажиры входят, выходят, узор подошв на грязном полу. Парочка тинейджеров в футболках по колено вошла через заднюю дверь, на шее — обмотанные скотчем коробки со сладостями.