Бедная Настя. Книга 4. Через тернии – к звездам
Шрифт:
— Домыслы? Это я ничего не знаю?! — взвилась Долгорукая. — Боже, а я-то размечталась, что хотя бы твоя жизнь пойдет совершенно иначе! Но нет — ты прямой дорожкой побежал по кривому пути, проложенному твоим драгоценным папенькой! Ты завел интрижку с дворовой девкой, ты оскорбил свою невесту! И еще удивляешься, что она, в конце концов, не решилась связать с тобой свою судьбу! Да княжна — просто ангел, что всего лишь уехала, а не стала мстить тебе!
— Замолчите, маменька! — закричал Андрей. — Оставьте меня в покое! Оставьте меня все! Мне не нужны ваши соболезнования и сочувствие, я справлюсь с этим сам!
Андрей бросился к саням, на которых приехали любопытствующие слуги из имения,
Андрей не видел, как расходились гости, но чувствовал изрядную дурноту, представляя, как все эти кумушки с мужьями судили и рядили произошедшее. Он ощущал на себе их изучающие взгляды — притворно соболезнующие, но азартные и плотоядные, буквально по живому сдирающие кожу со всего его семейства. Андрей думал, и у него кружилась голова, когда в его воображений возникала картина позорного выхода его родных из церкви, как они шли, словно сквозь строй, под осуждающие усмешки соседей, как садились в карету, пытаясь сохранить остатки их принародно униженного достоинства.
Приехав домой, он сразу прошел к себе и заперся в своей комнате. Скинув уже ненужный свадебный фрак, он швырнул его в угол и бросился на постель. Ему хотелось плакать, но Андрей боялся быть услышанным. Он ощущал себя маленьким мальчиком, который набедокурил и потом получил от взрослых нагоняй — обидный оттого, что прилюдный, и теперь боялся, что все поймут, как ему больно и тягостно на душе.
Решение Наташи отменить свадьбу потрясло его. Андрей ждал этого дня, он стремился соединиться с Наташей, ибо искал в этом браке спасение от разъедавшей его язвы — вины перед Татьяной и их еще не рожденным ребенком. Отчасти Андрей не снимал с себя вины и перед Лизой и ее исковерканной судьбой. Свадьба должна была искупить и его предательство любви к Наташе. Андрей думал, что, отвечая: «Согласен», он разом перечеркнет все прошлые прегрешения и начнет новую жизнь, в которой все будет по-другому. Но Наташа почему-то не дала ему подобного шанса…
Господи, вздрогнул Андрей, неужели он так жестоко заблуждался в ней и ее чувствах к нему?! Неужели она так же коварна, как и его маменька? И все ее слова о том, что ей необходимо время на раздумье, — только игра, подлая, крапленая? Что, если Наташа лишь прикидывалась любящей и тянула его под венец, чтобы отомстить ему за роман с Татьяной? Она хотела их разлучить, сделать им обоим больно и довершить свою месть, в самый последний миг отказавшись стать его женой… Наташа — это собака на сене, и она играла с ним, используя свадьбу, как способ унизить и растоптать его…
Таня бы себе такого не позволила! Андрей сжал кулаки и перевернулся на спину. Конечно, тихая, милая, кроткая Татьяна, верная ему до гроба — как он мог бросить ее?! Как решился отдать это любящее сердце и свое, кровное дитя в чужие руки? Никита — малый добрый, но он не любит Таню, а спасает ее от всеобщего порицания. И почему Никита, когда он сам вполне годится для этой роли? В его силах поддержать Татьяну, признать ребенка и официально усыновить его. В конце концов, теперь Татьяна свободна, и никто не может помешать ему жениться на ней.
Ведь дал же отец вольную Марфе! Да он бы и жил с ней, если бы Лиза, истинная дочь своей матери, не вмешалась и не разрушила их покой и уединение. О, как он понимает отца — только сейчас Андрею открылась истинная причина ухода князя Петра из семьи. Андрей и сам не отказался бы ныне от этого. Да и впрямь — забрать сейчас Татьяну и уехать с нею, куда глаза глядят! Пусть она не благородного происхождения, и светским манерам не обучена, но она чиста перед ним и чтит его, как мужа. Татьяна
Андрей немедленно встал и после минутного раздумья решился нарушить свое затворничество. Он осторожно открыл дверь и выглянул в коридор — в доме стояла невыносимая тишина, как будто имение настиг мор. Впрочем, это было ему на руку — сейчас он никого не желал видеть, никто не должен был помешать ему. Андрей крадучись прошел по коридору и направился в кабинет отца. Там он сел за стол и принялся за письмо.
«Единственная моя, чуткое и преданное мне существо — Танечка, Танюша… Ты и только ты способна дать мне блаженство Рая, и лишь с тобою позволено мне испытать удивительное счастье и любовь… Умоляю — прости меня, хотя грех мой велик, ибо нет ничего страшнее, чем отринуть жену свою перед Богом и дитя свое единокровное. Теплится ли еще в душе твоей пусть малая толика того чувства, что приносило нам радость в прежние дни? И, если жива надежда на наше общее будущее в твоем сердце, то готова ли ты позволить ей осуществиться? Я знаю, что обидел тебя, что обошелся с тобой подло и низко, и потому так же низко склоняю сейчас перед тобой и нашим будущим ребенком голову и на коленях прошу о снисхождении и прощении для меня. Вернись ко мне — приди в мои объятия, и я уже никогда больше не разомкну их по своей воле и не отпущу тебя от себя. Теперь-то мне ведома сила твоего чувства, и я собираюсь излить на тебя и нашего малыша столько же страсти и нежности, ибо виноват перед вами и мечтаю искупить свою вину. Я жду тебя — дай знак или просто подумай обо мне, я все равно услышу твой зов. Люблю… Всегда твой Андрей».
Написав, Андрей почувствовал облегчение и, запечатав конверт, бросился разыскивать Дмитрия. На конюшне того не оказалось, и Андрей заглянул во флигель, где жили слуги. На его расспросы девки как-то смущенно отводили глаза в сторону, и только после того, как он страшным тоном пригрозил, что накажет их за обман, молоденькая Аксинья смущенно выдавила из себя признание — мол, барыня звала к себе Дмитрия по особому делу, Андрей недовольно покачал головой и направился к матушке.
Долгорукая подошла к двери не сразу, а, отперев, держала ее полуоткрытой, оберегая от взгляда Андрея то, что происходило в ее комнате. Выглядела она странно — была навеселе, глаза диковато блестели, и пеньюар был глубоко расстегнут. Андрей впервые видел маменьку в столь неприглядном состоянии и, не желая более усугублять свое и без того дурное настроение, решил не замечать всех этих сомнительных подробностей и спросил о Дмитрии.
— Ты что-то задумал, Андрюша? — Долгорукая с подозрением посмотрела на сына, пытаясь протрезветь.
— Я хочу, чтобы он выполнил одно мое поручение, — сухо ответил Андрей. — Послушай, мне некогда объясняться, да и незачем. Просто скажи, где Дмитрий, мне объяснили — ты звала его.
— А твое дело не может подождать? — недовольно спросила Долгорукая.
— Нет, — категорично покачал головой Андрей.
— Что ж, я не могу отказывать своему сыну, с тебя сегодня уже довольно отказов, — заплетающимся языком произнесла княгиня и велела куда-то в глубь комнаты:
— Митька, ты иди, помоги барину, чем скажет. А потом все-таки возвращайся, возвращайся, голубчик… Вскоре в дверном проеме показался и сам Дмитрий — молодой, красивый, холеный. И Андрей почувствовал, что краснеет, — он вдруг понял, что это было за особое поручение.
— Как вы можете, маменька? — укорил он Долгорукую. — Вы же совсем не такая…
— А какая? — с вызовом вскинулась она. — Брошенная при живом муже? Опозоренная невесткой? Оболганная детьми? Невинно обвиненная в убийстве?