Бедный Павел. Часть 2
Шрифт:
Наконец-то вернулись с Урала Соймонов и Теплов. Вернулись, конечно, очень уставшими, но довольными. Свою задачу они выполнили. Порядок был наведён. До бывших приписных крестьян были доведены новые законы империи, безобразия заводчиков остановлены, при этом сами заводы сохранены.
Умений моих посланников хватило на то, чтобы больших эксцессов не было — так пришлось наказать нескольких промышленников, да испугать излишне активных работных. Однако же было очевидно, что уже через несколько лет разорится до четверти уральских заводов — там, где лес рядом был сведён, или же приписных будет мало для нормальной работы, производство становилось невыгодным.
Конечно,
За такие вести мне хотелось расцеловать моих порученцев. И я не стал лишать их такой чести. Ордена, конечно, тоже были нелишними.
— Какие ваши дальнейшие намерения, друзья мои? Насколько я помню, Вы, Григорий Николаевич, решительно были настроены заняться лесом. Что же, весьма достойное дело. Корабелы наши давно ругаются, что найти в русских бескрайних лесах порядочное корабельное дерево задача почти нерешаемая. Агрономы уверенно заявляют, что без лесопосадок в земледелии ничего толком не получится. Да и для строительства и столярного дела дерево всегда будет необходимо. Одно из важнейших проблем государства нашего! Лесная палата, опять же, уже год как существует, а всё ещё без начальника! Всё Бургсдорф обязанности там исправляет. — улыбался я своему верному соратнику.
— Кхм-кхм! — прокашлялся смущённо Теплов, — Я, Павел Петрович, просил бы Вас освободить меня от обязанностей по лесному ведомству!
— Да Вы что, Григорий Николаевич? Вы же так хотели заняться этим вопросом? Именно Вы создавали правила лесопосадки и лесопользования, подбирали людей для этого! Как же Вы своё любимое дитя бросаете? — искренне удивился я.
— Я, Ваше Высочество, будучи столь далеко от столичных городов, убедился в том, что законов на местах не знают и пользоваться ими не умеют. Даже зачастую не имея нездоровых желаний, не могут разобраться в бесчисленных указах, манифестах и законах наших, коими обросло Соборное уложение.
Само уложение уже настолько сильно устарело, что даже основанием для создания новых законов служить не может. Вижу именно в этом главную задачу свою! Нужны нам новые кодексы законов, подобные Юстинианову, понятные и логичные! Без этого сложно нам будет порядок в Империи сохранять, да и дела коммерческие и промышленные никак хорошо развиваться не смогут. — глаза Теплова разгорались неподдельным интересом.
— Григорий Николаевич, а как же Ваше здоровье? Я опасаюсь что…
— Павел Петрович! Прошу меня простить за мою горячность, но я достаточно отдохнул от дел канцелярских, и порывы души моей сейчас сосредоточены исключительно на законах российских!
— Хм… В общем, мечтаете Вы, друг мой, о славе русского Сцеволы [136] ! — с некоторой грустью произнёс я. Мне было тяжело обрекать своего уже далеко не молодого друга на тяжкую, почти невыполнимую работу. Но Теплов стремился к ней всем своим горящим как факел естеством, и отказать ему в этом означало признать его слабость и продемонстрировать моё недоверие, а это погубило бы его ещё быстрее.
Так что Теплов хотел организовать Законный приказ. Сборники законов —
136
Публий Муций Сцевола — (176–115 д. н. э.) знаменитый римский юрист, известный под прозвищем Юрисконсульт. Один из основателей гражданского права.
Соймонов тоже заразился энергией своего коллеги и вместо возвращения к преподаванию просто рвался на Олонецкие заводы, где желал присоединиться к команде исследователей. Он справедливо заявлял, что его опыт и знания могут там пригодиться. Старый мастер уехал туда, даже толком не отдохнув.
— Прощай, брат! Мне будет тебя не хватать! — Вардан плакал, не скрывая слёз.
— Прости, меня, бербер! Но я хочу домой! Ты же знаешь!
— Знаю, Ивайло! Ты всё время твердишь о своей Райне и детишках! Я всё понимаю! Просто мне тебя будет не хватать! Два года вместе!
— Да, Вардан, два года — это не просто так! Столько всего было!
— Помнишь, как ты спас меня в шторм в Карибском море?
— А как ты вытащил меня из беды в том бою с приватиром [137] этих чокнутых колонистов?
— Всё равно, русский, ты спасал мою шкуру постоянно! И мне тебя будет не хватать! И Картрайту тоже!
— Чёрт! Эта скотина ни разу не отпускала меня на берег! Даже в Нью-Йорке, где мы ремонтировались, он запер меня в трюме!
— Ха! Выпусти тебя на берег — ты бы непременно сбежал! И как бы мы без тебя выбрались из гавани? Ты же чувствуешь опасность!
137
Приватир, также капер или корсар — частное судно, которое с разрешения воюющего государства нападает с целью захвата и грабежа на торговые корабли неприятеля.
— Ох, Вардан, а не сам ли ты посоветовал капитану меня тогда запереть? — грустно произнёс Ивайло.
— Я, брат, чего уж тут скрывать… Ты же давно это понял?
— Я это знал, Вардан. Я слышал ваш разговор.
— Но, ведь это я уговорил Картрайта тебя отпустить!
— Ха! Как бы он меня удержал? Нашему Ориолю нужен доковый ремонт. А уж в доке я бы точно сбежал.
— Ну всё-таки… Прости меня, брат!
— Надеюсь, у тебя будет всё хорошо, Вардан!
— Будет, конечно! Мы заработали достаточно, чтобы Картрайт расплатился по своим долгам и Ориоль нормально отремонтировали! А я — старший помощник, и все шансы стать капитаном!
— Может, ты заглянешь как-нибудь к нам в Очаков, почти капитан?
— Будет воля Божья, загляну, рулевой! — они напоследок обнялись, и Ивайло спустился по сходням на пирс. Он не ступал на твёрдую землю уже два года, голова его закружилась, но он упрямо, не оглядываясь, вышагивал в сторону огней Плимута, где надеялся найти корабль, идущий в Россию — домой.
Его неуверенность от встречи с земной твердью сыграла с ним злую шутку — Попов не заметил тёмную фигуру, мелькнувшую за его спиной. Короткий удар — и он снова, как тогда в Стамбуле провалился во тьму.