Беды с любовью
Шрифт:
Он отвернулся, уставившись в свой кофейный стаканчик и теребя бумажную обёртку. — Ну.
— Что, ну?
Он не ответил, и Эмма ждала. И ждала.
Но после пары минут, в течение которых, как она предполагала, он всё обдумывал, он снова повернул своё лицо к ней, и на нём уже не было видно того затравленного выражения, которое было несколько минут назад.
— Ты готова загладить свою вину?
Глаза Эммы сузились. — Загладить свою вину за что?
— За ужасную художественную выставку. Что же ещё я могу иметь в виду? — спросил
— Хороший вопрос, — медленно сказала она. — Что же ещё ты можешь иметь в виду? Потому что мы оба знаем, что из нас двоих я — святая, а ты…
Кэссиди встал, выбросил свой пустой стаканчик в стоящую рядом мусорку и протянул ей руку. — Пойдём. Ты должна мне за то, что заставила меня тридцать минут смотреть на это синее пятно, а потом ещё полчаса рассуждать о том, было ли оно вдохновлено мёртвой женой художника или его утренним походом в туалет.
— Хм, это было твоё мнение, а не моё, — сказала Эмма, принимая его протянутую руку и вставая. — Если бы ты прочитал табличку, там ясно сказано…
Кэссиди прижал палец к её рту. — Время жуткого искусства закончилось. Нет, то, что я предлагаю, немного менее пафосно, но гораздо веселее.
— Секс? — спросила Эмма, одарив его "ты из этих парней" взглядом.
Он пошевелил бровями. — Мне нравится, куда ты клонишь, Синклер, правда, но я думал скорее о джелато (прим. пер.: мороженное) в «Eataly».
— Джелато? Мы только позавтракали.
— Хорошее замечание, — сказал он, вообще не сопротивляясь. — Мы будем придерживаться твоего предложения — секс. Ко мне или к тебе? Забудь… ко мне. Потому что на самом деле твоя квартира — это квартира Камиллы, а мой дружок отказывается подвергаться подобной окружающей обстановке.
— Твой дружок вообще не будет ничему подвергаться, — сказала Эмма, раздражённо всплеснув руками. — Мы договорились, что прошлая ночь была разовой. Помнишь?
— Конечно, — сказал он, взяв её за руку и потянув её обратно в направлении их здания. — Но это было до.
— До чего? — спросила она, глядя на него.
Он слегка нахмурился, как будто ответ был очевиден. — Панкейков, Эмма. Очевидно. О чём ты думала?
Эмма не ответила, но улыбнулась.
Если подумать, сегодня она улыбалась чаще, чем за долгое, долгое время.
Глава 24
Поскольку Джули не будет в офисе в течение следующих двух недель, Эмма очень надеялась, что легко отделается, когда дело дойдёт до послесвадебных разборок.
Она знала, что Джули видела, как она танцует с Кэссиди, но была почти уверена, что Грейс и Райли этого не видели.
Через пять секунд после того, как Эмма вошла в офис в понедельник утром, эти надежды рухнули.
Дверь в их кабинет обычно держали открытой, чтобы избежать ощущения клаустрофобии, но к приходу Эммы она была закрыта.
Открыв её, она увидела Грейс и Райли, танцующих дурацкий медленный танец под… эту чёртову песню Кэрри Андервуд и Рэнди
Эмма бросила сумочку на стол, стараясь выглядеть сурово, но улыбка выскользнула, когда она упёрла руки в бока. — Да ладно. Серьёзно?
— Ш-ш-ш, — сказала Грейс, положив голову на плечо Райли. — У нас сейчас такой момент.
— Хороший момент, — сказала Райли, прежде чем начать делать что-то вроде движения тазом Элвиса.
Эмма просунула руку между их телами, отталкивая подруг друг от друга.
— Ха… ха. Ха. Дайте угадаю: Джули позвонила вам и сообщила, что я танцевала с Кэссиди?
— Никому она не звонила, — сказала Грейс, подойдя к своему ноутбуку, чтобы остановить музыку, ревущую из его паршивых динамиков. — Это была её брачная ночь.
— Да, не будь дурой, Эмс, — сказала Райли, доставая из сумочки коробку с дырочками от пончиков — их всё ещё делали — и отправляя один в рот. — Она написала сообщение.
Эмма хотела было спросить, о чём говорилось в сообщении Джули, но вовремя закрыла рот. Чем меньше слов, тем лучше. Ей не нравилось хранить секреты от своих подруг, но и добровольно рассказывать о том, что они с Кэссиди провели всю субботнюю ночь в постели, она тоже не собиралась. И уж точно она не собиралась рассказывать им о том, что половину воскресного дня они тоже провели в постели.
Благодаря наблюдению за тем, как влюбляются её подруги, у Эммы было немало "я же тебе говорила" моментов. Она не была уверена, что хотела бы услышать это в ответ, хотя, безусловно, заслужила это. Карма и правда была сукой.
Но, к её удивлению, Грейс и Райли не стали спрашивать. Они даже не стали выпытывать. Грейс вернулась к своему компьютеру, а Райли ела третью дырку от пончика, прокручивая большим пальцем Твиттер на своём телефоне.
Глаза Эммы подозрительно сузились, но, когда они по-прежнему не произнесли ни слова, она развернула стул, чтобы загрузить компьютер.
— О, — сказала Грейс непринуждённым тоном. — Кэссиди заходил сегодня утром. Спросил, можешь ли ты подняться к нему.
Ах. Вот оно.
Эмма подражала непринуждённому тону Грейс. — Он сказал, что ему нужно? — спросила Эмма, покручивая резинку для волос, когда она развернулась на своём стуле лицом к ним.
— Знаешь, он сказал, — сказала Райли с набитым пончиком ртом. — Начинается на "к" и рифмуется с… с… подожди, неужели нет слова, которое рифмуется с "киска"? Этого не может быть.
Эмма кинула резинку в Райли, попав между её впечатляющих сисек.
— Ай! — сказала Райли, потирая место.
— Серьёзно, он сказал, что ему нужно?
— Сказал, что твоя статья не была сдана вместе с остальными нашими в пятницу, — сказала Грейс с любопытством в голосе.
— Наверное, потому что эта чёртова статья ещё не была готова, — пробормотала Эмма.
Но она не винила Грейс за недоумение. Эмма всегда сдавала свои статьи вовремя. Они все сдавали. Ну, за исключением Джули, которой могло сойти с рук практически всё, просто потому что она была Джули.