Бега (Скачки)

Хмелевская Иоанна

Бялас не видел причин, по которым он должен был скрывать содержание своей краткой беседы с Йолькой. О девушке его спросил один такой олух, который очень старался завоевать расположение жокеев, потому что пытался получать от них сведения о том, кто выиграет. Бялас врал этому типу как по нотам, но про тот разговор вполне мог рассказать, потому что никакого криминала в том не было. Олуху девушка Дерчика, дескать, бешено понравилась. А чего удивительного, она же красивая, эффектная такая, среднего роста, черненькая, есть за что подержаться, и бабки у неё как у породистой кобылки, а после кончины Дерчика за ней вполне можно и поухаживать.

— А

она спрашивала, известно уже что-нибудь или пока ещё нет, — сообщил Бялас. — И все. Спрашивала, вынюхивали про неё саму менты или нет. Кто следствие ведёт и так далее. Вызывают ли на допросы и что я об этом думаю. А я ничего не думаю. И привет. С Вандзей она дольше трепалась, а вообще-то греби отсюда и сам её спрашивай.

Олух входил в число самых талантливых и исключительно ценных сотрудников старшего комиссара Ярковского и должен был придумать достаточно естественную причину для того, чтобы интересоваться Йолькой. Чисто мужской интерес показался ему наиболее естественным. Он поймал любительницу Котяковскую и от неё услышал, что они с Йолькой обсуждали главным образом достоинства и недостатки Дерчика, царствие ему небесное, как мужчины и спутника жизни. Она считает, что девушка Дерчика довольно легко и без особого труда утешится. Может быть, она сюда именно с этой целью и пришла, хотя о лошадях не имеет ни малейшего понятия. Но ставить она умеет.

Получив эти сведения, сотрудник полиции уже мог себе позволить следить за Йолькой. Пылая страстью, не совсем притворной, он увивался вокруг невесты Дерчика. Глаз с неё не спускал и даже смог с ней заговорить. Она не была чересчур обрадована, отнеслась к нему совсем равнодушно, постаралась уйти из поля его зрения и в конце концов устроилась в жокейских смотровых рядах, на самом верху, в углу на скамейке. Там, над своей разодранной программкой, она впала в глубокую задумчивость.

Именно в тот момент, когда в третьем заезде Флинта подходила к финишу, Йолька Шпулец очнулась от задумчивости и сунула руку под лавку, на которой сидела. Она что-то нащупала там, выпрямилась, открыла сумку и вытащила из неё сигареты. Закурив, подождала пару секунд до конца заезда, после чего поднялась с места и вместе со всеми стала пробираться к выходу.

Теперь уж сотрудник Ярковского обязан был не выпускать её из виду и мгновенно превратился в исключительно назойливого ухажёра. Однако он не успел добраться до дамы сердца, потому что у выхода к ней немедленно прицепился конюший Репы. Они вместе прошли на верхнюю террасу, и обожатель из их разговора ни слова не услышал. Однако что-то можно было понять по жестикуляции. Конюший Репы о чем-то спрашивал, настаивал и просил. Йолька пожимала плечами, мотала головой, а один раз даже покрутила пальцем у виска. Она, очевидно, начинала понемногу терять терпение. Сотрудник полиции уже собрался напустить Кого-нибудь на конюшего Репы, чтобы освободить девушку, но тут это случилось само собой. К конюшему бросились два типа, Йолька воспользовалась случаем и быстро пошла к лестнице. Обожатель успел её перехватить, и с бегов они уехали вместе.

— И зачем такие штучки понадобились? — спросила я с интересом, услышав в воскресенье утром весь рассказ. — Чтобы они не сообразили, что между вами заговор?

— Конечно. Они должны верить, что если она что-нибудь нашла, то успела спрятать. Лучше всего, чтобы они дочли, что она ничего не нашла, но не будем слишком многого требовать.

— А она нашла?

— Ну,

ясное же дело! Плёнка Дерчика была прилеплена обыкновенной жевательной резинкой под лавкой в том застеклённом павильоне…

— В жокейских смотровых рядах?

— Это так называется? В жокейских рядах. Они так с Дерчиком договорились. Баба не дура, сообразила, что для неё же лучше сказать правду. Снимков она не видела, но Дерчик ей сказал, что собирается этими фотографиями шантажировать шайку Василя, продаст снимки, а плёнку себе оставит. Он не знал, как это у него получится, поэтому сразу решил спрятать именно таким образом. Она сразу же этот комок нащупала. Насчёт шантажа она по-прежнему не чувствует никаких угрызений совести и никогда не чувствовала, это шайка страшных сволочей, надо им кровь пустить. Но она видит, что это стало слишком опасно, поэтому предпочитает сразу все сказать.

— И что на этих снимках? Вы уж наверняка отпечатки сделали?

— Конечно, поэтому вчера так долго все это продолжалось. Теперь посмотри на фотографии и скажи, кого ты тут знаешь и что можешь про этих людей сказать. Потом и другие посмотрят.

От меня особого толку не было. Дерчик старался на снимках увековечивать людей, которые разговаривали друг с другом, — причём одного человека я почти всегда знала, а другой оказывался незнакомцем. Один раз я увидела сцену передачи денег, дело происходило в ресторанчике в Пырах, брал деньги Бялас. Тоже мне новость. Много усилий затратил фотограф на обитателей некоей виллы.

— Антчаки, — сообщил мне Януш. — Видимо, Дерчик тоже вынюхивал там Василя. Эта его Йолька понятия не имеет, кто это, она только знает, что ломжинская мафия у него на побегушках, и слышала сплетни, что некогда, в те времена, когда ломжинцы были ещё фарцовщиками, Василь их охранял. Кроме того, Сарновский всячески изображает, что он приближён к Василю, и поэтому у него собственная мафия, его, конечно, меньше боятся, но все же предпочитают быть с ним в добрых отношениях. Он тут главным образом командует конмальчиками, учениками, любителями и так далее. Непосредственный контакт с Василем поддерживают всего лишь два или три человека, может быть, Гарцапский, может, Фигат…

— А конюший Репы? Он все клеился к этой Йольке.

— Клеился. Он, должно быть, знал, что на неё собирались напасть, потому что ходил вокруг этой темы, как собака вокруг мясника, и все расспрашивал про плёнку. Йолька сказала ему, что знала о намерениях Дерчика, но не знает, успел ли он эти намерения осуществить, потому что она как раз уехала. Похоже, что конюший ей поверил.

— Может, и не поверил, теперь все равно уже поздно. У вас есть фотографии и блокнот Завейчика… А-а-а! Ведь я как раз тебя и дожидалась из-за блокнота!

Проблем не возникло. Разумеется, блокнот тётке на память отдадут, но только после окончания следствия. В деле останутся ксерокопии. Моника от имени тётки позвонила накануне вечером, и за блокнотом сразу же поехали. Его ещё до конца не расшифровали, но уже видно, что Завейчик напал на след Василя всего лишь пару недель назад. Расшифровкой как раз занимаются двое быстрых и смекалистых сотрудников.

— Предполагаемого убийцу вы все ещё не поймали?

— Конюший Кальрепа в конце концов пойдёт за решётку. Нам уже известно, что убийцу он знает лично, но изо всех сил отпирается. За укрывательство убийцы после совершённого преступления можно здорово ответить, надеюсь, что он испугается и расколется.