Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет
Шрифт:
— Ничего, — серьезно произнесла бабушка, взяла меня за подбородок и заглянула в глаза. — Надежда есть всегда. Ты, как и я в свое время, увидишь, что все обернется весьма забавно.
— Я понимаю. Спасибо, ба.
— Мать будет тебе надежной опорой, не сомневайся, на нее ты всегда сможешь положиться.
— Кстати, она здесь, если хочешь с ней повидаться.
— Нет-нет, — поспешно ответила бабушка. — Думаю, сейчас ей не стоит мешать. А пока мы тут, — она сменила тему, не переводя дыхания, — может, придумаешь еще какие книжки из категории «десять самых занудных классиков»? Уж очень
— Бабушка!
— Извини, крошка Четверг.
Я вздохнула.
— «Потерянный рай» читала?
Бабушка испустила долгий стон.
— Ужасно! Я потом неделю еле ноги волочила. Он же способен навсегда отвадить от религии!
— «Айвенго»?
— Скучновато, но местами ничего. Думаю, в десятку не попадет.
— «Моби Дик»?
— Увлекательность и живость чередуется с тупейшей дурью. Дважды перечитывала.
— А «В поисках утраченного времени»?
— Что на английском, что на французском — тягомотина и есть тягомотина.
— «Памела»?
— А! Вот тут ты попала в точку. Я продиралась сквозь нее еще подростком. Может, в тысяча семьсот сорок первом она и имела успех, но сегодня единственным откликом на нее будет храп обманутого читателя.
— А «Путешествие паломника»?
Но бабушка уже отвлеклась.
— У тебя гости, дорогая. Смотри, вон там, между чучелом кальмара внутри пианино и «фиатом», вырубленным из замороженной зубной пасты.
Там маячили двое в мешковатых темных костюмах, явно чувствовавшие себя неловко. Разумеется, ТИПА-агенты, но не Трупп и не Броддит. Похоже, в ТИПА-5 опять стряслась беда. Я справилась у бабушки, обойдется ли она без меня, и направилась к ним. Они тупо рассматривали лежащую на земле расплющенную трубу с надписью: «Неделимая тройственность смерти».
— Что скажете? — спросила я.
— Не знаю, — нервно начал первый агент. — Я… я не большой спец в искусстве.
— Даже будь вы экспертом, здесь это вряд ли помогло бы, — сухо ответила я. — ТИПА-5?
— Да, а как вы…
Он спохватился и нацепил темные очки.
— Нет. Я никогда не слышал о ТИПА-Сети, тем более о ТИПА-5. Их не существует. Черт. Боюсь, у меня не очень получается.
— Мы ищем человека по имени Четверг Нонетот, — прошептала его напарница, едва шевеля губами. И на случай, если до меня не дойдет, добавила: — По служебному делу.
Я вздохнула. ТИПА-5 со всей очевидностью не хватает добровольцев. И это неудивительно.
— Что случилось с Труппом и Броддитом?
— Они… — начал первый агент, но напарница ткнула его в бок и отчеканила:
— Мы никогда о них не слышали.
— Четверг Нонетот — это я, — сообщила я им, — и, по-моему, вы даже не осознаете, какой опасности подвергаетесь. Откуда вас перевели? Из ТИПА-14?
Они сняли темные очки и нервно заморгали.
— Я из ТИПА-22, — сознался первый. — Моя фамилия Агниц. А это Резник, она из…
— ТИПА-28, — закончила за него женщина. — Спасибо, Блейк, я ведь, знаете ли, не немая. И позвольте мне самой с этим разобраться. Прямо рот раскрыть нельзя, чтоб вы меня не перебили.
Агниц погрузился в угрюмое молчание.
— ТИПА-28? Вы налоговый инспектор?
— Ну и что? — дерзко ответила Резник. — Ради повышения
— Мне это хорошо известно, не сомневайтесь, — ответила я, подталкивая их в тихий уголок за моделью гигантской спички, целиком составленной из обломков здания Парламента.{12} — Но хорошо бы знать, куда влезаешь. Так что сталось с Труппом и Броддитом?
— Они переведены, — сказал Агниц.
— То есть погибли.
— Да нет! — удивленно воскликнул Агниц. — Переведе… Господи! Так вот что это значит!
Я вздохнула. Эти двое вряд ли доживут до вечера.
— Оба ваших предшественника мертвы, ребята. Как и два их предшественника. Четыре агента погибли меньше чем за неделю. Что случилось с отчетами Броддита? Неужели их случайно уничтожили?
— Не смешите меня! — рассмеялся Агниц. — Мы их получили целехонькими. Но потом какой-то новый сотрудник отдела пустил рапорты в бумагорезку, приняв ее за ксерокс.
— У вас есть хоть что-нибудь для начала?
— Как только они сообразили, что это бумагорезка, я — простите, они — выключили ее, и у нас осталось вот это.
Он протянул мне два обрывка бумаги. На одном листке помещалась фотография молодой женщины, выходящей из магазина с пакетами и свертками. Ее лицо как раз угодило под ножи, и зрелище получилось жутковатое. Я перевернула снимок. На обратной стороне кто-то написал карандашом: «А. А. выходит из магазина сети „Дороти Перкинс“, расплатившись краденой кредитной карточкой».
— «А. А.» означает «Ахерон Аид», — доверительным тоном сообщил Агниц. — Нам позволили заглянуть в его файл. Он умеет лгать словом, делом и мыслью.
— Знаю. Я сама это писала. Но здесь не Аид. Ахерона нельзя снять на фотопленку.
— Тогда за кем же мы охотимся? — спросила Резник.
— Понятия не имею. А это что за список?
Второй обрывок представлял собой просто страничку с заметками, сделанными Броддитом в процессе слежки непонятно за кем. Я прочитала:
— «…Девять тридцать четыре. Контакт с объектом на распродаже в „Кэмп Хопсон“. Одиннадцать ноль три. Легкий завтрак — морковный сок и овсяные лепешки. Уходит, не заплатив. Одиннадцать сорок восемь. „Дороти Перкинс“. Двенадцать пятьдесят семь. Ланч. Четырнадцать сорок пять. Продолжает делать покупки. Семнадцать двадцать. Перебранка с менеджером „Трикотажной девчонки“ по поводу возврата шерстяных носков. Семнадцать сорок пять. Контакт потерян. Двадцать один ноль три. Контакт восстановлен в ночном клубе „Хотбокс“. Двадцать три ноль две. А. А. уходит из клуба вместе с мужчиной. Двадцать три шестнадцать. Контакт потерян…»
Я опустила листок.
— Неужели так описывают действия преступника-аса?
— Не так, — угрюмо согласилась Резник.
— Какой у вас приказ?
— Служебная тайна, — заявил Агниц, уловивший стиль работы ТИПА-5 ровно в тот момент, когда это требовалось меньше всего.
— Пристал как репей, — пожаловалась Резник, гораздо лучше понимавшая ситуацию, — и каждые полчаса посылает в штаб-квартиру ТИПА-5 три варианта отчета.
— Вас используют как живую приманку, — сказала я им. — На вашем месте я как можно быстрее сбежала бы обратно в ТИПА-22 и 28.