Беги, Василич, беги!
Шрифт:
Глава 20
У каждого спортсмена есть три попытки для взятия высоты, длины, веса. У меня была всего одна попытка и на кону стояла не спортивная медаль, а собственная жизнь. Если бы за бегуном мчался гепард, то олимпийские рекорды были бы такими, какие не мог бы поставить никакой тренированный человек. Так и у меня. Я перебрал с десяток ближних ветвей и остановился на одной, которая не была сильно толстой, но она и не была сильно старой, чтобы сломаться в самый неподходящий момент. Пусть она изогнется, но зато спружинит и выкинет меня на берег.
Была не была. Я схватился за
Я не долетел до берега самую малость, и ветка вернула меня на то место, откуда взяла. Спасибо ей, что не сломалась на изгибе. Я осмотрел и увидел, что дальше по мосткам дощечки наклонены в одну сторону. Как будто сломалась палка, к которой они крепятся.
— Все понятно, — подумал я, — хищники подгрызли стойку, и, если я пойду туда, то я, как добыча, самопроизвольно упаду в воду. Врешь, не поймаешь.
Я снова схватился за ветку и снова она, не доведя меня немного до берега, вернула на место.
— Да что ж ты, сволочь, — пронеслось у меня в голове, — работаешь на них против меня?
Я вскочил на мостки, подпрыгнул повыше и снова полетел в сторону берега. Но тут ветка сломалась, и я вместе с ней упал на берег. Если бы она не сломалась, то я был в воде. Не надо думать ни о чем плохом. Плохо, что мой термос так и стоит на мостках, хочется немного пить, а вот к воде подходить опасно. Первое. А вдруг вода отравленная? И второе. Хищники ждут свою жертву на водопое. А что нам готовит неведомый берег, заросший деревьями и кустарником?
Я взял в руки свой нож и пошел в сторону от берега. Метров через пятьдесят я вышел на залитый солнечным светом луг, на котором росли ромашки, а по краям виднелись синие головки васильков. Еще дальше виднелась березовая роща, где вполне вероятно могла быть вода.
Воду я действительно нашел. Небольшой родничок журчал в корнях большой березы, питая ее и тех, кто подходил к ней. Вода была вкусная и холодная.
Напившись досыта, собственно говоря, старый принцип гласит — если сильно хочешь кушать, попей водички и голод уйдет, я растянулся в тенечке и стал смотреть на небо, выискивая в кучевых облаках те или иные фигурки, создающиеся то ли сами по себе, то ли верхние люди играются с облаками, создавая причудливые картины, изумляющие нижних жителей.
Глава 21
Во сне мне снилось, что кто-то меня ворочает и перекладывает на какую жесткую деревянную кровать, чтобы я спал не на земле, а в постели.
— Понятно, — подумал я, — мне все это приснилось, а жена с Кларой Никаноровной укладывают меня в кровать.
Я дернулся, но почувствовал, что дергаться не могу. Распят, лежа на земле, но распят так, что ноги у меня привязаны к жердине, а руки свободны, но расставлены в разные стороны и палка под спиной не дает мне свести их вместе. Метод старый, одна палка продевается через рукава, а вторая — через воротник и штаны. И человека связывать не надо и никуда он не убежит, если не хватит сил сломать палки и порвать на себе одежду.
Около меня копошились четыре крепких мужичка с русыми бородками и говорившими примерно так же, как говорят нынешние сербы, но понять им можно.
— Гли-ко, Кольча, как оне одёжу
— Кружки-то эти они делают из коровьих рогов, — сказал другой, пробуя мою пуговицу на вкус, — только скус у ней какой-то другой.
— Будя баить-то, — сказал тот, что постарше, — понесли его к волхву, пока не стемняло.
Меня как пушинку подняли за четыре конца палок и легко понесли куда-то по полю.
Шли мы долго, минут тридцать или сорок, как я примерно отсчитал. Подошли к какому-лесу к острогу из тесаных бревен. Меня положили у забора из заостренных бревен и куда-то ушли.
Из проема в бревнах вышел бородатый мужик примерно моего возраста с палкой в руках. Постояв около меня и потеребив бороду, он оглянулся по сторонам и сказал:
— Sprechen Sie Deutsch [1] ?
1
Говоришь по-немецки? (нем.)
Я удивился, но ответил:
— Ja, ja, ich spreche Deutsch [2]
— Мать-перемать, — выматерился мужик, — одна нерусь по округе болтается, человеческим словом перекинуться не с кем.
— Да вы говорите по-русски, — сказал я, — сам я русский и язык этот мой родной.
— Ты смотри-ка, — оживился мужик, — русским духом потянуло. Откуда такой будешь?
— Да как откуда, — сказал я, — как все, из Московии. Ты палки-то вытяни, а то ни сесть, ни потянуться.
2
Да, да, я говорю по-немецки (нем.)
— А давай-ка, мил человек, мы тебя на живот перевернем, я палки-то и выну, да только ты без моей команды не думай встать, — сказал мой собеседник. — И заруби себе на носу, Московия — это не наша придумка, это все проклятые империалисты придумали для пропаганды.
— Без проблем, — сказал я и даже перевалился на бок, когда одна палка освободила мою левую руку. Мужик вытащил обе палки, и я ждал его команды вставать. Кто его знает, какие у них здесь порядки. Вероятно, это я к староверам попал, а у них там от чужаков освобождаются быстро, ни один еще жалобы на них не подал.
После растянутых в сторону рук трудно приходить в привычное состояние, когда руки касаются друг друга. Пришлось даже прилагать усилия, чтобы руки пришли в нормальное состояние.
— Ладно, вставай, — услышал я над собой голос, — да только не вздумай шутить, а то у меня разговор короткий.
Я встал и обомлел. В руках у мужичка поблескивал потертостями на вороненых частях «маузер-большевик» [3] .
Глава 22
3
Короткоствольные Маузеры были закуплены Советской Россией в 1920-х годах, и этот факт дал повод называть все короткоствольные Маузеры «Боло»-моделями (Боло — Большевик).