Беги, Василич, беги!
Шрифт:
Мне кажется, что это чьи-то стихи и я их уже где-то слышал. Но так бывает, что с течением времени поэты забываются, их уже никто не помнит, а если кто-то раскопает его да процитирует что-то из написанного, то эти слова приписывают процитировавшему, да тот и не сопротивляется, раз слово пришлось к месту, значит так и должно быть. А если начать объяснять, что это не его слова, а какого писателя античности, то это пойдет только во вред цитировавшему, типа своего ничего сказать не может.
Внезапно я увидел большой белый лист бумаги, криво прикрепленный к металлической решетке. На листе написано «Буртасия — Мордор».
Глава 98
—
— Кто его знает, — ответил Алекс, — может, реклама какая-нибудь. Так вот, страна наша единственная в мире. Все стараются расселить людей по поверхности, а наш Господь Бог решил всех собрать воедино и не трогать экологию, оставив ее кучке дикарей и высланным из счастливой жизни за то, что им счастливая жизнь не нравится. Как я тебе уже говорил, страна наша высится на семьдесят пять уровней вверх и еще на пятнадцать уровней вниз. Идеи первобытного коммунизма наш Господь Бог, буду его называть сокращенно, как и все наши — ГБ, трансформировал в идеи современного коллективизма и выживания во враждебном окружении. Во вражеском кольце. Правда, это сделал не сегодняшний ГБ, а триждыпрошлый предшественник. А нынешний — преемник всех прошлых предшественников. Вообщем, тебе все понятно, что я говорю.
— А вы что, воюете с кем-нибудь? — спросил я.
— Мы ни с кем не воюем, — гордо сказал Алекс, — мы — страна мира и мирных намерений, а вот с нами воюют все и нам приходится давать отпор, поэтому мы и создали страну-крепость, которую не взять никому, а мы можем достать любого. Правда, во времена империи возможности Московской народной республики были больше, но и мы тоже не лыком шиты, нам земли чужой не надо и своей мы ни пяди не отдадим.
— А что это за война, если нет никаких разрушений, нет ни бомбежек, ни вражеских армий? — спросил я.
— Ну, ты вообще, как «пятая колонна» заговорил, — пробурчал Алекс. — Подожди, пооботрешься и поймешь всё. Мы не воюем на своей территории. Мы врага разим на его территории, сильным и точным ударом и малой кровью.
— Малой кровью чьей, врага или своей? — не унимался я.
— Естественно — врага, — сказал Алекс и быстро оглянулся вокруг, не подслушивает ли кто, — ты эти вопросы припаси к себе, а не то пойдешь в дикарско-воспитательный лагерь на расчистку загаженных территорий.
— А что такое загаженные территории? — естественно спросил я. Разве бы вы не спросили то же самое?
— Потом расскажу, — отмахнулся от меня Алекс. — Нет бы спросить меня, как мы живем, как процветаем, какие у нас перспективы, а он о загаженных территориях.
— Ладно, — милостиво согласился я, — давай, рассказывай, как вы тут живете.
— Ну, ты и наглец, — засмеялся Алекс, — скажи спасибо, что я историк и к твоим закидонам отношусь с понятием, а ведь другие люди совершенно тебя не поймут. Переключайся на внутренние ощущения новой личности. А живем мы хорошо. Самые богатые люди у нас — это похоронные бюро. Затем идут нефтяники, и газовщики, а потом уж производители продовольствия. Искусственного продовольствия. Ты его уже попробовал.
— А почему гробовщики самые богатые? — не понял я.
— Чего тут непонятного, — терпеливо сказал Алекс, я уже не поддевал и не задевал чувствительных струн патриота своего края, — чем больше людей рождается, тем больше людей мрёт. Потом, земля очень дорогая, сжигание — это выброс денег в атмосферу, а вот полная переработка покойников — это очень сложное
Этого мой желудок не смог утерпеть, хотя и был почти пустой.
Глава 99
— Ты что наделал, гад, — чуть не плакал мой новый знакомый, — почти новый магнекар и весь облеванный. Не едим мы покойников, не едим, все идет на технические нужды и производство химреактивов. Это же намного лучше, чем гнить в земле под деревянным крестиком, к которому никто не приходит.
— Да разве можно такое про покойников говорить? — с трудом произнес я, отчетливо представляя картинки использования ими частей покойного.
— А что здесь такого? — невозмутимо спросил Алекс. — Все там будем, а занимать площадь земли под бесполезные кладбища — это вообще нерентабельно. У нас есть виртуальные колумбарии, где любой человек может почтить память любого человека, а все сказки про рай или ад направлены на то, чтобы остановить человека от свершений и самопожертвования во имя родины.
— Это ты передергиваешь, — сказал я, — как раз эти сказки раскрепощают людей, обещая им вечную жизнь.
— Вечную жизнь может дать только ГБ, — безапелляционно ответил Алекс. — Можно написать письмо ГБ и поклясться быть верным ему. Можно пойти в районный дом ГБ и там устно произнести эту клятву перед проповедником, а он в магнитной записи передаст ее ГБ.
— А зачем это? — не понял я.
— Ну, кто не произносит такую клятву, считается человеком неблагонадежным и его не возьмут на ответственную и высокооплачиваемую работу, — объяснил мне Алекс. — Все вопросы решает лично ГБ.
— А что такое дом ГБ? — спросил я.
— Когда верили в Бога, то у нас были церкви, но это очень сложные сооружения, и мы от них отказались, — сказал Алекс, — зато сейчас каждый развлекательный центр и есть дом ГБ, где человек может произнести клятву ГБ.
— А зачем нужно произносить эти клятвы? — спросил я.
Алекс оглянул по сторонам и шепотом сказал:
— ГБ должен быть уверен, что все его любят и поддерживают. Если человек три дня не произносил клятву, то он, вероятно, замышляет что-то противогэбэшное. Клятвы обязательны для произношения два раза в неделю, перед рождением ребенка, по случаю потеря родителя, перед выездом за границу и после возвращения с нее, перед сдачей экзаменов. Вот, пожалуй, и все. Но никто не запретит произносить клятву каждый день с утра или даже вечером. Все чиновники так делают. Сейчас мы заскочим на мойку, и ты произнесешь клятву ГБ, так как ты давно ее уже не произносил.
— А что это за клятва? — спросил я.
— Вот текст, зачитаешь его в микрофон и приложишь руку запястьем к приемнику, чтобы идентифицировать себя, — и Алекс дал мне листок. — Вообще-то, клятву можно и не читать, нажмешь на кнопку рядом с микрофоном, с тебя спишут один долмарфюенру и свободен.
— А что такое долмарфюенру? — спросил я.
О ГБ, как ты надоел мне со своими вопросами, говорил же я тебе — прислушивайся к себе, в тебе есть вся информация, а то приходится быть учителем в воспитательном доме, — с неохотой сказал мой товарищ, — это название мультивалюты, составленное из старинных наименований, входящих в него валют, это даже дети знают: доллар, марка, фунт, юань, йена, рубль. Сокращенное название — фюрер по звучанию второй части. Один фюрер, например. Сегодня будешь читать заявление, а завтра мы проверим, сколько фюреров у тебя на счету.