Беги, ведьма
Шрифт:
– И ты, зная об этом, продолжаешь встречаться с той женщиной. – Теперь в голосе Клавдии был укор. – Она такая же алчная лгунья, как и все остальные.
– Я ее люблю.
– Вот только ей нужны твои деньги, а не твоя любовь.
– Мои деньги? – Лиза почти увидела, как человек, которого она считала своим мужем, усмехнулся. – Разве тебе неизвестно, что у меня почти нет собственных денег? Все принадлежит Елизавете. Мой покойный тесть постарался, даром что выглядел безобидным пропойцей, но деловую хватку имел бульдожью, завещание составил
– Не заметит, если заменить драгоценности хорошими копиями, – хмыкнула Клавдия и тут же добавила: – Но я все равно считаю, что эта женщина – аферистка, недостойная тебя.
– Клавдия, побольше уважения к моим чувствам! – Голос человека, которого Лиза считала своим мужем, возвысился до крика, но тут же упал до испуганного шепота.
– Петруша, не стоит доверяться женщинам. Женщины коварны.
– А ты, Клавдия? Разве ты не коварна?
– Коварна, но от прочих я отличаюсь тем, что люблю тебя бескорыстно, как сына. И если потребуется, отдам за тебя жизнь.
– Лучше придумай, как нам поступить с этой… беременностью. – Горестный вздох человека, которого Лиза считала своим мужем, слился с успокаивающим бормотанием Клавдии.
Лиза вытерла просочившиеся сквозь крепко сжатые веки слезы. Захотелось убежать, спрятаться в своей комнате, но впервые за долгие годы она решила бросить вызов своему страху. Тень ошиблась. Она сильная и не станет прятаться от проблем. Попытается не прятаться.
– …Я об этом позабочусь, есть травы… – Шепот Клавдии заставил Лизу встрепенуться, целиком обратиться в слух.
– Избавь меня от подробностей! Просто сделай все так, чтобы она ни о чем не догадалась. Мне не нужен еще один скандал.
Прижимая руки к животу, Лиза попятилась от двери. В голове что-то громко щелкало, словно там крутились плохо смазанные шестеренки. Нет, это не шестеренки, это ее мысли. Скрипят, цепляются одна за другую, заставляют действовать, спасать своего еще не рожденного ребенка.
…Клавдия пришла к ней тем же вечером. Улыбка на ее костлявом лице казалась чем-то совершенно чужеродным, как и стоящий на серебряном подносе кувшин с янтарно-желтой жидкостью.
– Вы бледны, – сказала она и, не дожидаясь разрешения войти, прошла в комнату, поставила поднос на стол. – Петрушу очень тревожит состояние вашего здоровья.
– С моим здоровьем все в полном порядке.
– …И он попросил меня позаботиться о вас так же, как когда-то давно я заботилась о нем. – Клавдия словно и не слышала возражений. Она сноровисто переливала янтарный яд в фарфоровую чашку. Сколько его нужно, чтобы убить ребенка? – Это травяной отвар. В детстве Петруша часто болел, и мои травы неизменно помогали. Посмотрите, каким богатырем он вырос!
– Спасибо. – Лизе удалось выдавить из себя улыбку. – Оставьте свой чудесный
– Его нужно пить горячим. – Взгляд старухи сделался колючим, а уголки тонких губ поползли вниз, превращая улыбку в гримасу.
– Попрошу Стешку, чтобы разогрела. А сейчас прошу меня простить, но я хотела бы отдохнуть. Мне и в самом деле нездоровится. – И все с той же беззаботной улыбкой Лиза двинулась на Клавдию, выпроваживая, почти выталкивая за дверь. В какое-то мгновение ей показалось, что Клавдия станет настаивать, но… обошлось.
– Я буду готовить для вас отвар три раза в день, чтобы поддержать ваши силы. Петруша так давно мечтает о наследнике, – сказала старуха перед тем, как Лиза захлопнула дверь.
Сердце колотилось в горле, а пальцы дрожали, когда она выплескивала содержимое кувшина, а потом тщательно отмывала руки, словно отрава могла проникнуть в нее даже через кожу.
– …Этот чай тебе не навредит, – послышалось за спиной.
В тусклом закатном свете тень была едва различима.
– Ты вернулась! – Лиза обрадовалась так, словно не она сама совсем недавно прогнала тень прочь.
– Я твоя тень. Я всегда возвращаюсь.
– Они хотят убить моего ребенка!
– Я знаю. – Тени знают все. Как она могла забыть! – Но у них ничего не выйдет.
– Почему? – В сердце, которое за этот ужасный день едва не превратилось в камень, затеплился огонек надежды.
– Потому что ты не такая, как все. Ты особенная. Эти деревенские штучки, – тень кивнула на пустой кувшин, – не подействуют на тебя, пока я с тобой. Не бойся, можешь смело пить любое ее зелье.
Лиза сомневалась, но на память пришли почти забытые слова мсье Жака: «Твоя тень станет служить тебе верой и правдой, будет помогать тебе».
– Если ты откажешься пить ее варево, они заподозрят неладное и, возможно, придумают что-нибудь более… действенное. А так мы сумеем выиграть время.
– Для чего?
– Для того, чтобы найти способ спастись.
– Чай точно не навредит ребенку?
– Не навредит, я обещаю.
– Спасибо, – сказала Лиза и расплакалась. – Спасибо, что помогаешь мне.
– Я помогаю себе. Я – это ты! – Тень улыбнулась и растворилась в прощальных солнечных бликах, а у Лизы началась совсем другая, полная тревог и сомнений жизнь.
Отвары Клавдии ей и в самом деле не вредили. Тень не обманула. Лиза пила янтарный яд изо дня в день, улыбалась ведьме, благодарила за заботу и видела на дне стылых глаз Клавдии сначала торжество, потом ожидание, потом нетерпение и, наконец, спустя почти месяц – недоумение. Те же чувства она видела и во взгляде человека, которого больше не считала своим мужем. Вскоре недоумение сменило плохо скрываемое раздражение. Несколько раз Лиза слышала, как Петруша кричит на Клавдию, видела, как сжимает в бессильной ярости кулаки, а потом уезжает из дому иногда на ночь, а иногда и на две.