Беглец между мирами
Шрифт:
Он оставался на судне, когда они с экипажем его покидали. Значит он выжил в той чудовищной мясорубке на корабле. Это не могло не обрадовать Славу. Хоть чья-нибудь существенная помощь, тем более магическая, могла переломить ход сражения, что в принципе и произошло. Кумбха лежал головой к Славе, его нижние щупальца не могли достать до него, и частично были подмяты собственным телом, также, как и верхние конечности, которые пытались перевернуть исполина обратно на упругие щупальца. Чувствуя предвкушение близкой свободы, Славик вскочил на ноги и побежал на Водолея. По дороге он подобрал большой меч, одного из громил контрабандистов и в прыжке, взлетел над головой Кумбха. Меч с треском проломил череп монстру, и хлюпнув чем-то очень жидким, застрял в его голове. Глаза твари так выкатились из орбит, словно монстр попытался посмотреть на свой затылок, как в него вошло лезвие, но
Стоя на голове Кумбха, Слава увидел, как монстры с черной, блестящей кожей умирают на глазах. В их гортани, что-то начинало клокотать и лопаться, разрывая черную кожу. Наружу выплескивалась вода и мелкая тварь замирала. Чернокнижник стоял на коленях, присев на ноги. Руками он упирался в песок, и казалось, держать тело над ним, не рухнув с головой, ему удавалось с большим трудом. Он был измотан. Как впрочем и Славик.
На пляже воцарилась тишина. Из глубины леса прилетели большие птицы-падальщики, и теперь они медленно кружили над красным пляжем. Почти все здесь были мертвы, как иномирские твари, так и люди, хоть и не очень хорошие. Только сейчас он заметил, как отвратительно воняет на пляже. Кровь, запах кишок и испражнений, и дикая вонь от монстра. Смесь запаха гнилой рыбы, и трупного разложения. Славик слышал несколько стонов раненых, и видел как обессилив, в ступоре сидит колдун, но ему больше не было до них дела. Он вновь обрел свободу. И Слава вскочив на дрожащие ноги помчался в глубь леса.
Глава 28
Приняв решение вернуться в Немад, Берон отправил свою свиту впереди себя, приказав добраться на место как можно скорее. Он хотел, чтобы все думали, что он еще гостит у императора Фалура, и его скорое возвращение откладывается. Эралия настаивала на захвате свитка, и объяснив, какие ужасные последствия могут произойти со вселенной, если они этого не сделают, Берон согласился с ее доводами. Но втроем сделать это они были просто не в состоянии. Им нужна была мощная поддержка, чтобы хотя бы добраться до замка императора Дорсилан в городе Адальт, не погибнув на подступах. Им нужна была армия. К счастью небольшая армия у них все же имелась, чему был сильно удивлен Берон. Баллар рассказал Берону, что он является предводителем воинской организации, тайного сообщества под названием Фротгар. Он давно организовал это движение, став его идейным наставником и вдохновителем. Благо в воинах, ненавидящих правление Чернобога недостатка не было. Как раз недалеко от Адальта, в горах Сапши находился тайный лагерь, где укрывалось от взора Фалура и от шпионов Баргозара, небольшое воинство состоящее из нескольких тысяч солдат дорсилан, которые не желали жить в рабстве под гнетом правления Баргозара. Среди них также имелись несколько сотен Грелосов — кентавров лосей с ужасной клешней вместо руки, и огромными ветвистыми рогами, и чуть меньше Азарларов, змееподобных кентавров со своими незаменимыми Азогами — ящерами, на которых они передвигались. По мнению Баллара этих сил было не достаточно чтобы разбить армию Фалура, часть которой располагалась как раз в окрестностях города, а тем более этих сил было мало, чтобы захватить сам город и убить Фалура. Посовещавшись они приняли решение отправиться в Немад и собрать там подкрепление, и может тогда у них могло что-то получиться.
Путь выбрали обходной, для того, чтобы не пересечься с обозами, которые следовали в Сакральному Порталу, за провиантом и другим снабжением. Эта дорога была вдвое длиннее, но в таком опасном деле, как переворот или свержение незаконной власти, спешка была сродни самоубийству. Они уже почти были на подходе к окрестностям города Немад, когда Баллар остановил их, показывая куда-то вперед. Что-то было не так. Слишком тихо. Не слышны были ни птицы ни шуршание зверей по кустам. Дорога выглядела запустевшей, так словно по ней никто давно не ездил, но это ощущение было неправильным, лживым. Слишком уж все было идеально, для создания впечатления безлюдной тропы. И выглядело все так, что эта безлюдность и запустенье дело рук разумного существа — маскировка.
— Засада! — Сказал Берон, а Баллар, прижимая толстый указательный палец к губам, коротко кивнул. Эралия тут же насторожилась, ее глаза сузились, хотя она и без того обладала азиатской внешностью, черты лица заострились и сама она стала похожа на хищную кошку. Берон и Баллар опустили свои руки на рукоятки своих мечей и медленным шагом, пустили лошадей вперед. Лошади словно чувствуя то, что уже осознали
Спереди и справа от них шевельнулись кусты и Эралия не долго думая взмахнула рукой в том направлении. С ее пальцев сорвались полупрозрачные ленты, которые в полете сплетались в подобии молекулы ДНК и переливаясь несколькими цветами, от желто-зеленого до синеющего и красно-фиолетового, ударили рядом с кустами. Раздался взрыв, и воздух затянуло белым покрывалом дыма, скрыв на мгновение то место, куда угодило заклятие. Они услышали резкий вскрик и из кустов высыпало на тропу несколько вооруженных человек. Они были дезориентированы и частично оглушены, но целы и невредимы. Правда у одного солдата из ушел текла кровь, но это максимум означало легкую контузию, выживет. Хотя Эралия не собиралась давать им такого шанса. Она взмахнула рукой еще раз, но Баллар резко закричал:
— Нет Эралия! Не надо! Это Свои! — Он пустил свою лошадь вскачь, моментально преодолевая пару десятков футов и остановился, на пути между ней и «засадой». Он вскинул руку вверх в примирительном жесте, пытаясь второй рукой удержать свою лошадь, которая, напуганная магией, так и норовила сбросить его со своей спины. Животное било копытами по пыльной дороге, а Эралия замерла с поднятой рукой вверх, так и не успев пустить новое заклятье. Она вопросительно посмотрела на Баллара, затем на Берона, который коротким кивком ее успокоил, дав понять, что полностью доверяет старому воину. Берон вновь посмотрел на дядю и во взгляде его явно было требование объясниться.
— Это свои. — Еще раз повторил Баллар и спешившись направился к группе людей. Из кустов постепенно и с опаской начали выходит все новые и новые люди. Они были неплохо вооружены и настроены весьма решительно. Баллар четко шел к одному из бойцов и Берон явно его узнал. Это был Бларк, воин, который всегда прикрывал спину Баллару. Честно говоря у Берона были некие подозрения о связи Баллара и Бларка, но он предпочитал в такие дела не вмешиваться.
Бларк со своими воинами привел Берона, Баллара и Эралию, на небольшую поляну. Они долго петляли между высоких деревьев, и разных оврагов, пока дорога не поползла в гору, спутывая остатки следов на тропе. Поляна, хоть и не внушала своими размерами, но что поражало, так это сколько на ней ухитрилось разместиться воинов. Здесь были и палатки, и гамаки, и сделанные на скорую руку, плетенные стулья. Около полутысячи солдат, которые были готовы драться за свою землю. За землю, которую Берон у них и отнял. Сейчас молодой предводитель испытывал раньше ему не известные чувства. Ему было стыдно за содеянное. Он захватывал города и империи, оставляю сотни, тысячи трупов за собой. Тысячи детей остались сиротами и десятки тысяч невинных людей потеряли свой дом. А все из-за чего? Из-за его слепой веры своему отцу. «Нет, теперь уже не отцу! Убийце отца и матери!» Месть — это все, что ним сейчас двигало, но он не мог отмахнуться от всего того зла, которое совершил, и поэтому испытывал яркий, горящий стыд.
Словно услышав его мысли, Бларк что-то шепнул Баллару, и тот подошел к Берону, попросить накинуть капюшон на голову, чтобы не привлекать лишнее внимание. При виде входящих командиров, толпа в лагере перестала шуметь, все затихали и выстраивались в небольшие стройные ряды, по стойке «смирно». К Бларку и Баллару спешно отправилась небольшая делегация, поднося воду для и питья, и умывания лица и шеи. Кто-то заботливо дал почти чистое полотенце. Они выказывали радушие и заботу, словно их отцы вернулись, а не просто очередные командиры. Все эти солдаты за последние пару месяцев сменили десятки командиров и тем не менее, они выжили, и теперь вновь готовы сражаться. Сражаться за себя, за свои семьи, за свой дом, за свободу. Обычные мотивы, но именно ради них и стоит жить. Тот, кто этого не понимает — не живет.
Примерно же эти мысли могучими словами звучали в лагере Фротгар, эти простые истины, сказанные Балларом в пламенной речи заставляли глаза побежденных вновь загореться пламенем жажды возмездия. Эти незыблемые ценности заставляли воинов вновь расправить плечи и почувствовать вкус надежды, которая их приведет к победе.
Берон не раз произносил подобные речи перед своим многочисленным войском, но впервые он сердцем почувствовал правильность этих слов. Впервые он осознал, насколько эти слова тяжелы и весомы для простых воинов. Впервые он ощутил себя частью чего-то правильного, справедливого.