Беглецы
Шрифт:
Оборотень подошел к кузнецупытающемуся подняться на ноги, и одним метким пинком отправил его обратно. А потом присел на корточки, приблизив свое лицо к нему. Ворон догадывался, как жутко сейчас выглядит: бледный, с белыми, как у покойника, волосами и красными глазами, освещаемыми всполохами пламени факелов. Ужас. Тем лучше.
Судя по вытаращенным от страха глазам кузнеца и неприятному запаху, исходившему от него, человек оценил "демонический" образ Ворона.
— Я действительно всего лишь оборотень, — оскалился наемник. — Не демон. Но убиваю ничуть не хуже тварей Глубин. И если не хочешь в следующий
Ворон поднялся и кивнул Барсту. Не говоря ни слова, они направились к лесу. Ларон с Агнет увязались следом.
***
— Надеюсь, мне ничего не нужно говорить, — спустя полчаса молчаливого похода по ночному лесу обронил Ворон.
— Что ты желаешь услышать? — спокойно поинтересовался Ларон. — Извинения? Мне жаль, что все так получилось, но случись нам вновь оказаться в подобной ситуации, я бы вновь выступил против насилия.
— Если ты не заметил, я собирался всего лишь хорошенько припугнуть их. Кулаки мы с Барстом пустили в ход только после того, как нас чуть живьем не сожгли.
— Страх порождает ненависть. Ты не разорвешь круг, если будешь идти по нему.
— Я не собираюсь ничего менять и переубеждать людей. Если они желают верить в то, что все темные — чудовища, их дело. Но пусть тогда будут готовы к тому, что к ним будет зеркальное отношение… Надо было действительно их избить.
Эльф грустно вздохнул.
— Люди не виноваты в том, что вложили в их головы. Они видят лишь боль и ненависть. Они боятся. Ты пугаешь их еще больше вместо того, чтобы доказать обратное: не все темные — плохие.
— Я уже сказал, что не желаю ничего доказывать.
— Может быть, зря.
Теперь настал черед Ворона страдальчески вздыхать.
— Я наемник, а не воин Света, чтобы нести в души смертных истину.
— Сдается мне, что Орден с этим справляется плохо. Если кому и доказывать неопасность темных, так это самим темным.
— Оборотни испокон веков живут бок о бок с людьми, но тем до сих пор нужны доказательства… Это бред.
— Ларон прав, — встряла в разговор Агнет. — Люди боятся, потому что вчера на них напала стая ликанов, завтра в деревню придет колдун. Они не знают, что орк с оборотнем, заглянувшие сегодня, не хотят их убить, потому что они привыкли к тому, что их все хотят убить. Этот мир жесток, и все, кто выжил, давно огрубели. Ты сам это прекрасно демонстрируешь.
— Я наемник, девочка. Я видел жизнь. В ней нет места тем идеалам, которые вы с Лароном так истово проповедуете. Возможно, — обратился Ворон к эльфу, — в Рассветном Лесу все иначе. Но мы не в гостях у светлых эльфов, а люди живут именно по таким законам. Мы всего лишь подчиняемся им.
— Не мы такие, жизнь такая? — горько усмехнулась Агнет. — Плохое оправдание, ты ведь и сам понимаешь.
— Нормальное. И я не оправдываюсь, я пытаюсь донести до ваших светлых, но пустых головушек, что в следующий раз мы будем действовать так, как я говорю.
— Из этого не выйдет ничего хорошего, — предупредил Ларон.
— Из вашей миролюбивой затеи тоже ничего не вышло. Попробуем мою тактику. Вот увидишь, с людьми по-другому нельзя. Они жестоки.
— Они живут в ненависти. Им тяжело.
Внезапно Барст расхохотался, а когда успокоился, веско произнес:
— Тогда нам с Вороном тоже стоит,
Ларон заткнулся, и даже Агнет выглядела пристыженной. Она с удивлением посмотрела на Барста.
«Не ожидала, да, девочка? — мысленно усмехнулся Ворон, чувствуя на языке горечь. — Орк, а тоже не дурак. Так вы на нас смотрите — как будто я не знаю! Темные, светлые — какая разница? Поводы для ненависти мы всегда найдем. А ты еще слишком молода и глупа, не видела, как жестоки могут быть самые слабые из слабых. Надо уметь выпускать клыки, иначе тебя сожрут за ближайшим деревом. Но пока тебе везет — мы с Барстом вас прикрываем».
На небе скоро должен был забрезжить рассвет. Они шли по лесу, нагруженные едой и вещами. Все это стоило целого золотого, потраченного Вороном. Они удачно зашли, еще и удалось на наглядном примере проучить моралиста эльфа и девушку. Казалось бы, надо радоваться, но Ворону хотелось плеваться. Мерзкое чувство — быть тем, кого боятся и ненавидят. Он давно привык — таким уж родился, — но разговоры по душам с Лароном не способствовали обретению покоя. Наоборот, они разбередили старые раны. Ворон уже раз двадцать проклял свое решение заглянуть в деревню. Лучше продолжил бы в облике ворона выслеживать зайцев.
Ветка позади Ворона хрустнула, он резко обернулся, увидев, как Ларон спешно ловит неуклюжую Агнет. Взгляды их встретились, и эльф одними губами прошептал: "Мне жаль". Почему-то Ворон сразу понял, что Ларон не о своем решении не ругаться с селянами.
"Мне жаль, что тебя боятся и ненавидят" — вот, что говорил его взгляд.
Ворон отвернулся, дернул плечом и мысленно выругался. Вот бы им завтра по пути попался демон, который бы прибил парочку моралистов. Как бы Ворон вздохнул свободнее!
Глава 7. Что происходит?
— …А Гар мне и говорит, что я тупой. Я ему — нет. Он мне — да.
Пересказ смешных историй в варианте Барста выглядит как разговор безумцев. Однако он хоть немного позабавил Ворона. Дорого делала ненужный крюк, наемник бы предпочел срезать через лес, однако понимал, что Агнет их тогда сильно задержит — как и любой человек, она не обладала ловкостью и могла спотыкнуться о любую корягу. Еще и шумела. Последним грешил и Барст, но его хотя бы не надо было постоянно ловить и поддерживать за руку. Агнет еще повезло, что предрассветный переход из деревни по лесу ее вел Ларон. Если бы Ворону опять пришлось нянчиться с девицей, он бы ее точно придушил. Но даже так она замедляла их. Пришлось вывести их обратно на дорогу, хотя Ворон предпочел был лес рядом — так можно было видеть всех проезжающих, но самим оставаться в тени.
— А помнишь того торговца из Рестании? У которого охранники вечно подбивали нас на поединок?
— Аа, да-а, — протянул Барст, почесывая свою зеленую лысину. — Так мы их в итоге побили…
Агнет шла следом и презрительно морщила свой носик, слушая, как она выразилась, мужицкие истории. Ларон был более лоялен, но в разговоре участие не принимал, хотя Ворон его звал. Наемник обладал поразительной скоростью не только в бою, но и в жизни, поэтому успел "забыть" размолвку с остроухим.
— Давай расскажи что-нибудь интересное, Ларон. Неужели ты никогда в жизни не дрался?