Беглецы

Котова Дарья

— Это невозможно, — пробормотал Ларон. Он не был воином и не привык к таким испытанием, но стойкость и выносливость светлого эльфа помогала ему идти вперед. Барст куда лучше переносил степь, его больше волновали кочевники, поэтому он постоянно оглядывался, с подозрением смотря на горизонт. Тот оставался пуст, и к вечеру даже орк немного успокоился. Зря.

Приближение степняков Ларон услышал заранее, вот только сейчас укромного места не нашлось. Ровная сухая земля, которую на много миль украшало лишь пара кустов. Огромному орку и все же не маленькому эльфу прятаться было решительно негде. Они попытались уйти, но кочевники, словно назло, двигались именно в том направлении, в котором уходила парочка. В итоге всадник всегда скачет быстрее, чем идет пеший путник, поэтому через десяток минут отряд воинственно настроенных степняков догнал беглецов.

Барст мгновенно преобразился, крутанув в руке топор и мрачно сдвинув брови. Кочевников

было очень много. Они налетели на них, словно саранча. Их невозможно было победить — Барст продержался всего несколько секунд, но даже за это время он успел сразить дюжину врагов. А потом засвистели арканы, и шею Ларона обвил тугой хлыст. Эльф рухнул на колени, задыхаясь теперь вполне реально. Рядом упал Барст, на которого обрушился целый град ударов. За несколько секунд его серо-зеленая кожа покрылась тонкими кровавыми полосами. Ларонэль рефлекторно попытался остановить это жестокое избиение, кинулся на помощь, но лицо его обожгло. От боли он на мгновение потерял сознание, а когда очнулся, его уже волокли куда-то. Кочевники не умели проявлять милосердие — они привязали их с Барстом к лошадям и заставили бежать следом. Рядом обнаружилось еще несколько таких пленников — и несколько трупов. Те несчастные, кто не обладал достаточной выносливостью, падали и гибли, стирая кожу до костей о жестокую землю.

Кругом была бескрайняя степь, а впереди — лишь боль и страдания.

Глава 5. Боль утраты

Во двор особняка лорда де Гора въехал всадник на великолепном вороном жеребце, который характером пошел в своего хозяина. Слуги, увидев эту парочку, обреченно вздыхали и старались найти дело подальше от урагана по имени Валем Хэстворд. А мужчина, казалось, не замечая, что от него шарахаются люди, кони и даже ветер старается его огибать, резко остановил своего верного друга, спрыгнул прямо в осеннюю грязь и решительно направился к дому. Парадная дверь хлопнула, словно в особняк ворвалась орочья орда, и леди Найли могла, даже не глядя вниз, сказать, что это прибыл друг мужа.

— Лорд Валем, вы вновь тихи, словно крадущаяся рысь?

— А вы, леди Найли, все так же добродушны, как настоящая жена паладина? — в тон ей ответил Валем, а потом почтительно склонился к ручке, целуя. Его голубые глаза весело сверкнули, а потом стали враз серьезными. Лорд Хэстворд тихо поинтересовался: — Как он?

Лицо Найли, женщины хоть и немолодой, но исполненной внутренней красоты, исказилось гримасой боли.

— Плохо. Не разговаривает, только работает.

Найли и Валем понимающе переглянулись. Они слишком давно знали друг друга и Дареса, чтобы им нужны были слова или лишние пояснения.

С момента смерти Рэлина де Гора прошло едва ли больше месяца, и все, кому не был безразличен его старший брат, тревожились. И Найли, супруга Дареса, и Валем, его лучший друг, конечно, по-своему любили Рэлина, но никто из них не перенес так тяжело эту утрату, как Верховный паладин. Героическая вылазка воинов Света в логово чернокнижницы и вампира закончилась несколькими смертями и полной победой Ордена, вот только Рэлин… Гибель своих людей Дарес научился принимать, все же он не был таким идеалистом, как его младший брат, и иногда довольно цинично относился к некоторым жизненным обстоятельствам. Но Рэлин… Дарес слишком любил и опекал младшего брата. Даже сейчас, когда они были взрослыми умудренными жизнью мужчинами, старший продолжал приглядывать за младшим, принимал его проблемы слишком близко к сердцу. Дарес, во многом жестокий и принципиальный, стальной рукой правивший Орденом Света, к Рэлину был необычайно мягок. Младший брат воплощал все те лучшие человеческие качества, за которые старшему приходилось бороться — или он их вовсе не имел.

Валем и сам хорошо относился к Рэлину, несмотря на то, что они с ним находились в состоянии определенного соперничества. Лучший друг и младший брат Дареса были абсолютно противоположными по складу характера и мировоззрению личностями. Валем родился в семье разорившегося ростовщика (и такие бывают), сам поднялся в Ордене, получил титул лорда и даже был назначен представителем паладинов в Рестании — место, которое являлось последней ступенью к титулу Верховного паладина. Причем получил Валем его не за дружбу с Даресом, а потому что был достоин. Лорд Хэстворд был ловок в делах, донельзя циничен и являлся прирожденным политиком. Только ему Дарес мог доверить вести дела Ордена в Рестании — самом противоречивом городе мира. Таков был и сам Валем — пройдоха, как его иногда называл Рэлин. А вот младший брат Дареса вырос в богатой семье паладина, и хоть в юности он потерял мать с отцом, в жизни его не было серьезных невзгод — не считая тех, которые он обеспечил себе сам. Рэлин был кристально честным, преданным, верным, добрым и благородным мужчиной. При всех этих качествах он еще и обладал

незаурядным умом, что вкупе с вышеназванными достоинствами помогли ему подняться в Ордене без помощи брата. Дарес, в общем-то, довольно трезво оценивал свое окружение и не любил протекцию, которой грешили все высокопоставленные лица, поэтому его младший брат Рэлин так и остался простым паладином — что, впрочем, ничуть того не расстроило. Он был нечестолюбив, а все его помыслы были направлены на всеобщее благо. Так что Рэлин и Валем являлись полными противоположностями друг другу и вечно "боролись" за влияние на Дареса. Первый считал Орден Света и паладинов щитом, что служил простым людям и нелюдям, а второй — политическим сообществом, позволяющим своим членам наладить свою собственную жизнь, одновременно помогая окружающим (дабы блюсти лицо). Мнение Дареса находилось где-то посередине между двумя этими точками зрения. Прислушиваясь к обоим близким людям, лорд де Гор сам принимал решение. Он был благодарен за совет, но по-настоящему никогда не перекладывал на других ответственность за свои поступки и решения. Поэтому и Рэлин с Валемом боролись не всерьез. Каждый всего лишь придерживался определенных взглядов, которые периодически пересекались в жарких спорах. Но эти разногласия не означали, что Рэлин и Валем не питают друг к другу приязнь. Они уважали друг друга, ценили и были благодарны за то, что каждый из них поддерживал Дареса — ведь конечная цель обоих как раз и заключалась в том, чтобы всеми силами служить своему другу и брату.

Особое место в этой практически семейной идиллии занимала Найли. Со своей супругой Дарес познакомился давно — она жила по соседству. Именно весельчак Валем в свое время подсаживал Дареса на каменный забор, с которого друг благополучно упал, поставив на уши все соседское поместье. В итоге честь молодого паладина пострадала несильно (по сравнению с его многострадальным боком), и семнадцатилетняя Найли, сияя, словно звезда, согласилась стать его женой — несмотря на ругань отца и причитания матери. Так в жизнь Дареса вошла его любимая и ненаглядная леди де Гор, с гордостью носившая свой титул и всегда поддерживающая супруга. Она никогда не лезла в его дела, но была его незримой опорой все эти годы. А недавно, меньше десяти лет назад, у них наконец-то родился сын, Родерик. В маленьком Рики души не чаяла вся семья, начиная с родителей и любящего дядюшки и заканчивая веселым дядей Валемом.

Если в делах Ордена Света Верховный паладин не чувствовал себя уверенно, часто испытывая сомнения и проходя через множество испытаний, то семейный круг его был похож на маленький островок спокойствия и безмятежности. И вот сейчас этот уголок счастья омрачила печаль. Валем знал, что для Дареса смерть Рэлина куда болезненнее, чем любая другая. Да даже умри сам Валем, Дарес бы не так печалился. Он бы, конечно, отомстил за друга, помнил бы его и тяжело пережил бы это, но в итоге смирился бы и принял. Все они были взрослыми людьми и научились преодолевать боль потери. Но Рэлин занимал в сердце Дареса особое место. Младший любимый брат, о котором надо заботиться, которого надо защищать. И которого не уберегли…

Так что слова Найли лишь подтвердили подозрения Валема. Он знал, что для друга это серьезный удар, но Верховный паладин не может же показать, что ему плохо и больно. Он мужчина, воин, глава Ордена Света — ему непозволительно проявлять слабость. И от этого еще хуже, ведь сейчас Даресу как раз нужно проявить все эти постыдные человеческие эмоции. Может, тогда ему стало бы легче…

— Ужин? — тихо поинтересовалась Найли.

Валем с участием посмотрел на нее. Хоть ему самому такой тип женщин никогда не нравился, Даресу его жена подходила идеально. Более верной и преданной супруги сложно было найти, и пусть возраст ее уже подходил к отметки полувека, она оставалась прекрасной и цветущей. Она была любимой и любящей — и никакие морщинки и ранняя седина в густых каштановых волосах не могли испортить ее внешность. Светлая душа — как и Рэлин. Да, жалко мужика. Что-то не везло вечно Рэлину: и невеста бросила, так ею и не став, и умер, по меркам паладинов, рано. Мог бы ведь прожить за широкой спиной брата долгую счастливую жизнь. Но нет, Рэлина вечно куда-то несло. Не мог он спокойно сидеть и наслаждаться плодами сытой жизни, надо было рискнуть своей головой и кого-нибудь спасти. Доспасался — теперь Валему нужно было придумать, что делать с захандрившем Даресом.

— Нет, благодарю, Найли. Я лучше поужинаю с твоим мужем.

— Если тебе удастся вытащить его из кабинета раньше полуночи, — печально покачала головой женщина.

Валем хотел было ответить, но тут с другого конца коридора раздался дикий крик радости и восторга, а через секунду на паладине уже висел черноволосый мальчишка лет шести. Валем легко подхватил его на руки.

— Это кто тут у нас так вырос? Скоро будешь таким же большим и сильным, как папа!

— Ага, — радостно отозвался Рик и тут же, скроив невинную мордашку, поинтересовался: — А что ты мне привез?