Беглые в Новороссии
Шрифт:
– Почему вы узнали?
– Приказчик мой их обознал, у шинка Лысой Ганны, знаете?
– Знаю, знаю! Так и ее прежний жених тут?
– Здесь, должно быть.
– И она, как была, еще с овальцем? Вот полюбуюсь крошечкой! Доведется-таки и мне ее увидеть!..
Облава началась, как на охоте. Гонцы шли тихо с дубинами, а сотские по крыльям порядок держали. Они осматривали каждый хлевушек, каждую ямку и все уголки. Обыскали кухню, амбары, погреба, конюшенный сарайчик и дом. Не нашли никого, кроме
– Они в байраке! я знаю!
– шепнул Панчуковский, подходя к исправнику, обыскавшему между тем дом священника.
– Соединить всех понятых вместе!
– крикнул Подкованцев,- сотские! Да идти дружнее; не пропускать ни единого кустика, ни одной водомоинки.
– Послушайте! Десять тысяч целковых вам!
– шептал между тем Панчуковский исправнику,- это будет не взятка, а благодарственный законный процент! Ради создателя - найдите их, через них вся моя разграбленная касса найдется!
– А я полагал, Володя, что ты и по правде более за красоточкою этою хлопочешь?
– возразил, шутя, Подкованцев.
– Куда мне! Я уже о ней забыл и думать! Спросите Шутовкина; я ему ее обещал передать...
Священник сам не свой стоял поодаль от господ и сыщиков. Он силился быть спокойным, но сердце его било тяжелую тревогу. Облава пошла к байраку. Понятые стали более густою цепью с обоих краев оврага. Часть из них стала по опушкам настороже. Все же остальные пошли внутрь в ракитник и в камыши к ключам. Долго они шли, тихо шелестя между кустами и деревьями.
– Это совершенно во вкусе "Хижины дяди Тома",- заметил Митя Небольцев.
– Далась-таки опять вам эта галиматья, эта хижина! Ну, послушайте, господа!
– продолжал Панчуковский,- ну, есть ли хоть тень сходства между нашими беспаспортниками и американ-скими поэтическими неграми, или между нами, господа, и тамошними рабовладельцами? Как небо и земля!
– Как небо и земля!
– сказал и Подкованцев, идя за сотскими к месту выхода гонцов,- уж там, как у нас, бювешки не дадут...
– А что? ничего нету?
– спросили зрители.
– Ничего!
– лениво ответили гонцы, вразброд выходя на опушку. "Что бы это значило?
– подумал Подкованцев,- куда же они делись?"
– Стой, стой! держи его! стой!
– нежданно и в разлад крикнули голоса понятых в чаще байрака.
Все остальные гонцы также кинулись туда. Изумленным взорам исправника и помещиков открылась драка в гущине камыша, над ключами. Куча понятых старалась кого-то осилить. Ловимый отмахивался дубиною и кидался на всех.
– Не подступай, убью!
– кричал он.
– У него и нож!
– кто-то обозвался в толпе, и понятые отшатнулись. Подбежал исправник.
– Лови его, хватай! чего вы стоите!
Понятые опять кинулись, навалились гурьбой на пойманного, сбили его с ног; произошла схватка на земле, и опять толпа отхлынула. Трое из нее охали, хватаясь за руки и за лица. Кровь текла по их рубахам.
– Братцы, не тронь меня: я Пеночкин; я зарученный!
– бойко проговорил пойманный, выпрямляясь,- тронете меня, всем пропадать!
– Врешь!
– раздался сзади голос Панчуковского,- берите его, это Милороденко; стреляй в него из ружья, сотский, только бей насмерть, коли заупрямится!
– Ружье сюда и мне!
– крикнул исправник,- сдавайся, мерзавец, или я тебя положу...
Толпа зашумела. Священник глазам своим не верил. Он желал видеть Левенчука и Оксану, а прежде их увидел человека, которого назвали роковым именем Милороденко.
– Как ты попал сюда, негодяй?
– спросил он его,- ты меня погубил: ты в моей роще спрятался!
– Батюшка, не бойтесь! Они тронуть вас не посмеют! Что делать! Я здесь случаем-с. Пропал теперь совсем! Так пусть их высокоблагородие вас не тронут, ослобонят далее от обыску, я их казну им укажу, она у меня далеко запрятана, да я далеко, видите, не ушел - пути мне пересек господин Подкованцев. Я тут-то, поблизостям, это и шлялся! А не исполните просьбы моей, будете задаром срамить батюшку,- умру, а ничего не открою!
Панчуковский переговорил с исправником, понятых созвали. Священнику объявили, что так как один из главных грабителей и преступников пойман, то дальнейший обыск более не нужен.
– Это вам, однако, вперед, батюшка, наука,- сказал Небольцев,- будьте осторожнее! А то мы недаром вас подозревали.
– Мастера вы все, господа, учить; не раскаяться бы после!
Милороденко добровольно сдался. Погодя еще и как бы подумавши, он крикнул... Из байрака, как после узнали, из водомоины, полной листьев и всякого хлама, вышли Левенчук и Оксана. Изумление было общее.
– Край чудес!
– шептал торжествующий Подкованцев.
Всех найденных тут же связали, осмотрели, заковали, и сам исправник с Панчуковским посадили Милороденко и Левенчука в фаэтон, повезли их в город для допроса. Оксану повезли особо в тарантасе исправника.
– Не повезете ее со мною,- сказал Левенчук,- ничего не узнаете про деньги, хоть убейте сразу нас обоих.
Делать нечего, Панчуковский уступил, даже защитил Оксану от взоров любопытных, а Шутовкину, который, млея, лез посмотреть на нее, даже погрозил поссориться.
Поехали исправник и Панчуковский, не мешкая. На половине дороги их встретил становой, с новою толпою понятых.
– Что такое?
– Настоящего Пеночкина поймали!
– Где поймали? Где он?
– В степи тут, в шинке, вот он!..