Бегом с ножницами
Шрифт:
Именно поэтому жирный плевок так неприятно нас поразил.
— Сволочи! — произнес тот же безобразный старик. И опять злобно и грубо выругался. Теперь уже я видел, что он совершенно беззубый. Смачно откашлявшись, он плюнул прямо в нас.
Поскольку мы стояли очень близко друг к другу, он попал в лица нам обоим.
Мерзко было до жути.
И мы сделали единственное, что действительно могли сделать. Во всяком случае, это сделала Натали.
Она плюнула в ответ.
Кис-кис-кис,
Я спал на белом ковре в комнате Натали, когда внезапно раздался громкий стук в дверь. Я подскочил и шлепнул Натали по свисающей с кровати волосатой ноге.
— Кто-то стучится.
— Натали, Огюстен, — прошептала Хоуп, —-откройте. Натали застонала и подняла голову. К щекам прилипли серьги с перьями.
— Который час? — Она протянула руку, пытаясь нащупать будильник, и сбросила на пол зажигалку.
— Господи, да ведь еще нет и пяти утра.
Она прищурилась в мою сторону усталыми припухшими глазами, потом вылезла из постели, одновременно заворачиваясь в простыню.
Я сел. Во рту стоял страшный вкус травки, пива и «Читос» Именно это сочетание компонентов и заставило меня впасть в бессознательное состояние на полу в комнате Натали.
Натали открыла дверь и зевнула.
— Что тебе надо?
Хоуп была в ночной рубашке, а к груди крепко прижимала Фрейда.
— Что ты делаешь с бедным котиком?
Сестра вошла в комнату, и Натали закрыла за ней дверь.
— Фрейду нехорошо, — сообщила Хоуп. На лице ее застыло выражение глубокой озабоченности, даже боли.
Я быстро осмотрел кота на предмет признаков жестокого боя — ни ссадин, ни запекшейся крови. Даже уши целы.
— Выглядит прекрасно, — возразил я.
— Ничего прекрасного, — резко ответила Хоуп. — Мне кажется, он умирает.
— О нет, — простонала Натали, забираясь обратно в кровать и пытаясь расправить запутавшуюся между ног простыню. — Хоуп, прими, пожалуйста, валиум и отправляйся спать. Твой кот совершенно здоров.
— Ничего подобного. Он умирает. Он сам мне это сказал.
Наверное, я еще не протрезвел.
– Что?
— Он разбудил меня пятнадцать минут назад. Я как раз в этот момент видела про него сон. О том, что его пожирает белая капля. Это было просто ужасно, ребята. Настоящий кошмар. И вдруг, совершенно внезапно, я проснулась, а он свернулся возле моего лица и мурлычет.
— Хоуп, что ты такое болтаешь? — Натали закрыла глаза и натянула на голову подушку.
— Так вы что, ребята, ничего не понимаете?
— Не понимаем чего? — уточнил я. — Что ты, наконец, окончательно рехнулась?
— Фрейд при помощи этого сна посылал мне сообщение. Говорил, что умирает.
Хоуп заметно дрожала, и кот изо всех сил пытался вырваться из ее объятий. Однако хозяйка держала его крепко. Я постарался просветить заблудшую душу.
— Хоуп, Фрейд вовсе не хотел
— Нет, он не просто кот.
— Отправляйся спать — отрезала Натали. Она потянулась к свету, собираясь его выключить.
— Подожди. — Голос Хоуп звучал умоляюще. — Я вполне серьезно. Мне и правда необходимо что-то предпринять. Ну, пожалуйста!
Натали села. Провела рукой по волосам. Откашлялась.
— Прекрасно. Чего ты хочешь от нас? Что мы должны сделать?
Я посмотрел на Хоуп.
— Ну, я даже и не знаю...
Я сказал:
— Завтра, прямо с утра, я пойду вместе с тобой к ветеринару. Поведем кота на осмотр.
Хоуп покачала головой.
— Нет, я не хочу, чтобы с ним рядом был кто-то чужой. Он нуждается в домашнем тепле. Я должна его успокаивать.
Я даже фыркнул.
— Ну, тогда я не знаю. Сейчас ты с ним ничего не сможешь сделать. Ложись спать. Это все просто сумасшествие.
Кот издал какой-то клокочущий звук. В конце концов мы уговорили Хоуп. Она отправилась спать, и Натали выключила свет.
— Ты ей веришь? Она такая странная.
— Что с ней происходит? — заволновался я.
Натали снова включила свет.
— Хочу курить.
Я протянул руку и достал свою пачку сигарет. Кинул ее на кровать.
Мы начали смеяться и смеялись до тех пор, пока Натали не пришлось срочно бежать в туалет, чтобы не описаться со смеху.
В течение следующих трех дней Хоуп не выпускала Фрейда из поля зрения и из своих объятий.
— Хоуп, не держи так кота над конфоркой, — урезонивала ее Агнес. — Смотри, у него сейчас загорится хвост.
Никакими словами мы с Натали не могли объяснить Хоуп, что кот страдает исключительно от ее чрезмерной заботы.
— Не вешай ему на шею эту штуку. Она слишком тя-желая.
— Но, Натали, так он по крайней мере не потеряется.
Я услышу, куда он идет.
Хоуп прицепила на шею своему любимцу ожерелье из двух консервных крышек, скрепленных красной лентой. При каждом движении крышки бились друг о друга и дребезжали.
— Что ты творишь с животным? — взревел доктор, когда, спасаясь от хозяйки, кот прыгнул к нему на колени.
— Папочка, Фрейд болен, — затаив дыхание, прошептала Хоуп.
— Оставь беднягу в покое, — порекомендовал доктор и задремал перед телевизором.
На четвертый день состояние кота ухудшилось. По словам Хоуп, он опять вступил с ней в контакт посредством быстрого сна и сообщил, что держался, сколько мог, а теперь нуждается в покое, чтобы иметь возможность мирно скончаться.
— Кто-нибудь видел Хоуп? — спросил я днем. Мне нужно было съездить в «Хэмпшир-молл», чтобы заполнить заявление в «Чесе Кинг» — может, возьмут туда на работу, и только Хоуп могла меня отвезти.