Бегство герцогини

Оливер Патриция

И она так подмигнула, что у Джорджины ярко зарумянились щеки.

– Я должен извиниться за тетю Дафну, – сказал Джек, когда та оставила их и присоединилась к своей компании. – Она сестра моего отца и считает своим долгом подтолкнуть меня к соревнованию с Фредди. Надеюсь, она вас не обидела. Она весьма прямолинейна, но не имеет в виду ничего плохого.

Джорджина, шокированная словами леди Дафны, смогла только что-то пробормотать совсем тихо и смущенно опустила взгляд.

От дальнейших комментариев ее избавила леди Бартлет. Которая подошла и ласково обняла Джорджину.

– Я видела, как Дафна только что говорила

с тобой, моя дорогая. Надеюсь, она ничего такого не ляпнула неприличного.

Она подмигнула своему племяннику, а тот громко рассмеялся.

– Конечно, ляпнула, тетя, – сказал он. – Ты же знаешь тетю Дафну. Все о том же самом.

– Ты не должна обижаться на нашу дорогую Дафну, – мягко сказала леди Бартлет. – Она только и мечтает о том, чтобы Джек женился и обзавелся своими детьми. – Она внимательно посмотрела на Джорджину и покачала головой, увидев ее все еще нахмуренное личико. – Ты, кажется, немного устала, дитя мое. Слишком много Мелтонов сразу. Они и меня утомляют до смерти, хотя я одна из них. – Леди Бартлет оглядела веселую толпу своих родственников, которых совсем не было с тех пор, как все вышли из церкви. – Ты не будешь возражать, если Джек отвезет тебя домой в своем двухместном экипаже, дорогая? – спросила леди Бартлет. – Такой чудесный день! А я проедусь в карете Фредди.

Джорджину охватила паника.

Вид герцогини Вэа, едущей с Джеком Хемптоном в двухместном экипаже, только подтвердит догадки и скомпрометирует ее в глазах всех Мелтонов, собравшихся тут.

Мысль провести час наедине с этим мужчиной пугала и возбуждала ее. Джорджина уже хотела отказаться от предложения, когда в памяти всплыли слова Летти. И она засомневалась.

«Если ты дашь ему хотя бы маленький шанс… И Джек будет твой…»

Может быть, поездка в открытом двухместном экипаже и есть тот самый маленький шанс, думала Джорджина. И действительно ли она этого хочет? Был только один способ это узнать. И Джорджина решилась.

– Я бы не хотела причинять вам неудобства, леди Бартлет, – проговорила она.

– Никаких неудобств, моя дорогая, – заверила ее леди Бартлет, явно очень довольная собой. – Поторопитесь. Я скажу Летти, что вы уже уехали.

Через несколько минут Джорджина сидела рядом с Джеком Хемптоном, и коляска выехала со двора.

Джорджина почувствовала любопытные взгляды, когда Джек еще стоял рядом, а лорд Хатерлей поцеловал ее нежно в щеку перед тем, как они поехали.

Да ладно! Пусть они смотрят, подумала она. Присутствие грума, сопровождавшего поодаль коляску, придавало вполне обычный вид их отъезду.

День был действительно прекрасный, один из тех дней английской весны, когда все вокруг цветет и радует глаз. Они ехали среди цветущих полей. Джорджина расслабилась, наслаждаясь теплом и солнцем и вдыхая нежный аромат.

Они долга ехали в молчании.

– В такой день трудно поверить, чтобы кто-то решил жить в городе, – наконец сказал Джек.

Джорджина не могла не согласиться.

– На меня природа всегда навевает приятные воспоминания, – сказала она, уносясь мыслями в далекие волшебные годы. – Мое детство в Норфолке было очень счастливым. Помню только один печальный момент. Тогда Летти в свой первый сезон выехала в Лондон и встретила там Фредди. Мой отец думал, что в шестнадцать лет мне еще слишком рано выезжать в свет. Мы с ней переписывались, конечно. Но для меня был шок,

когда она привезла домой Фредди и объявила о своей помолвке. – Она рассмеялась своим детским воспоминаниям и добавила: – Я ненавидела его за то, что он забрал ее у меня! Вы можете поверить?

– Да, конечно, – ответил майор, глянув на нее. – Я чувствовал себя так же, когда Перси женился на Джейн. Он, я и Фредди всегда были неразлучны. Мы считали, что Перси нас предал. Позднее, конечно, мы и сами женились.

Он замолчал надолго. Джорджина гадала, о чем он думал. Может быть, о своей жене и ребенке, которые умерли?

Она вздохнула, и тогда он повернулся к ней и улыбнулся.

– Вот видите, нам с вами было бы очень хорошо вместе, – весело сказал он. И когда она не ответила, он добавил: – Почему вы избегаете меня, ваша светлость?

Он произнес это так тихо, что Джорджина сомневалась, поняла ли она его правильно.

Она решила сменить тему на более безопасную.

– Я бы хотела, чтобы вы не обращались ко мне так официально, напоминая мне лишний раз, что я здесь чужая.

Она сказала это более сурово, чем намеревалась, быть может, наперекор тем эмоциям, которые вызвали в ней его слова.

– Вы хотите, чтобы я называл вас мисс Беннет? – спросил он слегка иронично.

Она вздрогнула.

– Нет, конечно нет, – холодно ответила она. – Женщины с таким именем нет и никогда не было.

И она стала смотреть вперед. Что ее заставило вдруг разрушить гармонию, которая уже существовала между ними, думала она.

– Ты хочешь вспомнить, что у нас было с тобой прошлым летом, моя дорогая?

– Д-да… Я имею в виду нет… Т-то есть…

Она посмотрела на него, но по его глазам ничего нельзя было прочитать.

– То есть? – сказал он. – Мне любопытно знать.

Она смотрела не отрываясь ему в глаза, хотя для этого ей требовалась вся ее смелость.

– Это была ошибка, мистер Хемптон, – пробормотала она. – Как вы сами изволили заметить однажды…

Голос ее осекся, и она отвернулась.

– Да, ты мне это уже говорила, – прорычал Джек. – И я повел себя как дурак. Ты можешь не обращать внимания на дурака, Джорджина?

Его голос стал неожиданно хриплым и требовательным.

– Ты можешь простить мужчину, которого волшебная лунная ночь превратила в осла, Титания?

Джорджина не могла ничего ответить на такое удивительное признание, которое стоило Джеку огромных усилий.

Они въехали в ворота, не снижая скорости, и остановились перед домом, прежде чем Джорджина успела собраться с мыслями. Двери дома распахнулись, в них появился Бэгли, готовый приветствовать гостей.

Джек почти не помнил, как он доехал в этот день до Хемптон-Холла. Он твердо отклонил приглашение герцогини выпить с ней чаю. Почему Джек повел себя так грубо, он понятия не имел. На свой вопрос герцогине он так и не получил ответа, и вопрос этот повис между ними, как густой туман, который ждет, когда его рассеет солнце.

Он опять все испортил, вел себя как дурак, и это было обидно.

Правда и то, что он был не готов к встрече с герцогиней так близко, на одном сиденье двухместного открытого экипажа. Джек чувствовал ее тепло и страстно хотел сжать ее в своих объятиях. Такой страсти он не испытывал с дней своей юности и был шокирован, когда обнаружил, что не может сдерживать эту страсть, как и в те дни, когда он был молодой.