Бегство к любви
Шрифт:
Письма выпархивают из моих рук, падают на стол. Я хватаю папку, пытаюсь найти в ней что-нибудь еще.
На самом дне нахожу клочок бумаги.
На нем – имя матери и адрес в неком местечке под названием Дуранго в Колорадо.
Хватаю документы и адрес, сую их в сумку.
Не могу здесь больше находиться. Я должна с кем-нибудь поговорить.
И я отправляюсь к единственному человеку, что есть у меня на всем белом свете, – к Форбсу.
Добравшись до его дома, я и не думаю
Пока я ехала сюда, жажда рассказать ему о том, что я обнаружила, только усилилась. Мне просто необходимо поделиться с ним своим открытием. Проанализировать. Он сумеет помочь. Да, Форбс – сволочь, но он умен. И без пяти минут адвокат.
Он поймет, что означают эти бумаги.
Сообразит, что делать.
Я иду через холл. В гостиной, вижу, никого нет.
Если Форбса нет, я дождусь его возвращения у него в комнате.
Взбегаю по лестнице на второй этаж. Комната Форбса в дальнем конце коридора. Я иду быстро, прижимая к себе свою сумку. Бок горит, как будто документы прожигают кожу.
Дохожу до комнаты Форбса, хватаюсь за дверную ручку, поворачиваю вниз, отворяю дверь.
И взору моему открывается удивительное зрелище: Форбс в постели, занимается сексом с какой-то девицей – и эта девица однозначно не я.
Не могу описать свое состояние. Меня переполняют тысячи разных эмоций, но одна перекрывает все остальные – облегчение. В чем причина – непонятно.
Забавно, да?
Оливер умирает, я испытываю облегчение.
Форбс мне изменяет, я испытываю облегчение.
Не совсем уместное чувство при подобных обстоятельствах, да?
Значит ли это, что я свободна от Форбса?
Этот вопрос так и вертится у меня на языке. Из всего, что я могла бы сказать в данный момент, мне хочется спросить только это.
Форбс не сразу замечает, что я стою в дверях, – слишком увлечен. Когда замечает, в лице его отражается удивление, которое быстро трансформируется в хорошо знакомое мне холодное пустое выражение.
Лицо девицы повернуто в другую сторону от меня. Я вижу только копну каштановых волос, свисающих на ее лицо, поскольку она стоит на четвереньках, а мой парень трахает ее сзади.
Она не догадывается, что я здесь и бесстрастно наблюдаю за ними.
И Форбс ничего не говорит. Просто смотрит на меня, занимаясь сексом с ней.
– Да! Боже! Форбс!
Я вздрагиваю от ее крика. Форбс расплывается в улыбке.
– Сильнее! Сильнее!
Похоже, она ловит кайф. Секс с ним доставляет ей больше удовольствия, чем мне. Может быть, поэтому он меня бьет. Может, я что-то не так делаю в постели. Он был у меня первый. И до сих пор единственный.
– Да! Так! – кричит девица.
Казалось бы, он должен остановиться, попытаться придумать банальное оправдание типа: «Это не то, что ты думаешь, Мия».
Ничего
С другой стороны, я, казалось бы, тоже должна что-то сказать, как поступила бы любая нормальная девчонка, заставшая своего парня с другой. Она бы, наверно, уже скандал закатила.
Но у нас с Форбсом не совсем нормальные отношения.
Он господин, а я – так, бесплатное приложение.
Не отрывая от меня глаз, он продолжает заниматься сексом с девицей, и улыбка на его губах превращается в ухмылку. Потом взгляд его вспыхивает. Что-то новенькое. Такого взгляда я еще не видела. Хотя в постели с другой я тоже его не видела.
Однако в его взгляде, обращенном на меня, есть нечто такое, что наводит на меня ужас. Вид у него деспотичный, словно он наконец-то обрел абсолютную власть надо мной.
Я похолодела, по спине побежали мурашки.
– О боже, кончаю! Кончаю! – вопит девица, не ведая о том, что в данный момент происходит между мной и Форбсом.
Уходи, Мия, немедленно! Уходи!
Оторвав взгляд от его лица, я отступаю на шаг. На два. И срываюсь с места. Бегом спускаюсь по лестнице, вылетаю из дома.
Добежав до машины, бросаю сумку в нишу для ног, сажусь за руль, уезжаю.
Перед глазами все расплывается. Я их тру и понимаю, что плачу.
Почему? Сама не знаю.
Я еду в мини-супермаркет, паркуюсь далеко от входа, захожу в магазин и покупаю продукты – столько, сколько в состоянии унести. Картофельные чипсы, конфеты, печенье, мороженое – хватаю все, что попадается под руку.
Возвращаюсь в машину, вскрываю упаковки и начинаю есть. Как всегда. Хотя в моем случае «есть», пожалуй, слишком благородное слово: я не ем, а пожираю.
Наевшись до отвала, так что живот чуть не лопается, я на мгновение испытываю облегчение. Потом смотрю на пустые упаковки и контейнеры, и меня охватывает тошнотворное, позорное чувство вины.
Я складываю упаковки в пакет, озираюсь по сторонам. Поблизости никого. Иду к урне, бросаю в нее пакет. Потом быстро иду к аллейке деревьев, высаженных по периметру магазина, прячусь за ними, опираясь на ствол одного из них. Сую два пальца в рот и опорожняю желудок.
Возвращаюсь к своей машине, влажной салфеткой начисто вытираю руки, сую в рот мятный леденец.
Наконец-то самообладание вернулось ко мне. Я завожу машину и еду домой.
Мне невдомек, что Форбс уже ждет меня – его машина не стоит перед домом. Возможно, он специально припарковался в другом месте: Форбс любит, чтобы превосходство было на его стороне. Увидев его у своей двери, я пытаюсь убежать, но он хватает меня за руку, тянет назад.
– Ну уж нет, не убежишь.
От него пахнет духами.
И сексом.
Сексом, которым он только что занимался.
Даже душ не удосужился принять.