Бегство
Шрифт:
Я невольно опустил голову
Мы услышали тихие голоса Номуры и Котано. Жена встала с кровати и сделала шаг к двери. А потом повернулась ко мне и спросила:
– Ты разве не идёшь?
– Я хочу спать.
Жена молча вышла.
Они сидели на ступенях и неторопливо переговаривались.
– Была осень и сейчас осень, – сказала Котано. – Куда мы потом попадём? Может, и там будет осень…
– У нас нет ни рая, ни ада. Ни даже могущественного, способного покарать нас Бога.
– Навечно
– Навечно вместе.
Они помолчали.
– Каждый день я думаю, как бы мы прожили вместе всю жизнь, – начала Котано. – И мысленно представляю свою беременность, рождение нашего ребёнка, первый год. Как он начинает ходить, говорить. Как ты воспитываешь его, тренируешь. Как он женится, у них появляются дети, наши внуки…
Моя жена тихо заплакала и вернулась ко мне.
Той ночью появился отряд всадников.
Услышав топот, Котано сказала:
– Сейчас уже отца не беспокоит мой сон, как раньше, когда я была малышкой.
Номура застыл. В полутьме резкими чертами лица он напоминал скульптуру. Но взгляд любимой его словно бы расколдовал. Он быстро подошёл к двери и вышел из дому. На этот раз посланник был в сопровождении трёх вооружённых людей.
– Ты тратишь мои мгновения, – сказал ему Номура. И лениво обнажил меч.
– Меня снова послали поговорить. Это – сопровождение.
Номура с улыбкой покачал головой и сделал плавный шаг к небольшому отряду. Не знаю, что почувствовали люди, но все четыре лошади одновременно отступили назад, будто при появлении волка.
Номура не удержался от смешка. На мой взгляд, сражения не хотел никто, но хозяину нужно было, чтобы гости убрались как можно быстрее – на их волю он не рассчитывал, как и на любую другую, кроме своей.
– Клянусь! – нервно крикнул посланник. – Меня прислали поговорить с Котано. Это последняя воля её отца.
– Надеюсь, он не при смерти, – с иронией ответил Номура. В этот момент он почувствовал, как его плеча нежно коснулись, – вся злоба вмиг ушла.
– Пускай говорит, раз последняя, – тихо произнесла Котано.
Посланник ободрился и даже вытянулся в седле.
– Господин просил передать тебе… Он уверен, что эти слова заденут тебя и того, кто тебя похитил из семьи и подверг бесчестию…
– Номура не похищал меня.
– …и потому он дал трёх воинов, чтобы я успел договорить прежде, чем он изрубит меня. Моя жизнь твоему отцу не интересна. Ему важно, чтобы я успел передать его слова.
Котано улыбнулась.
– Чтобы успеть договорить, троих мало – десяти, возможно, и хватило бы, чтобы выиграть время.
У посланника заходили желваки. Он опустил голову. Его тяжёлое дыхание
Он тихо прошептал:
– Как бы твои слова не сбылись.
Потом сквозь зубы произнёс:
– Отец ещё раз предлагает тебе вернуться. Говорит, повторяясь, что если этот не может без тебя, то пусть один уходит в пустоту. И что забирать тебя с собой – подло.
– Я останусь с мужем до конца.
– Не муж он тебе, и ты ему не жена! – закричал посланник, и слова явно уже были его собственными.
– Через несколько дней будем: и он мне мужем, и я ему женой, – спокойно ответила Котано. – И тебе так будет лучше. Забудь уже.
Посланник гордо вскинул голову:
– Ещё твой отец просил напомнить, что вы лишаете его внуков. Что у тебя никогда не будет детей. Никогда. Не будет своей истории. Ты можешь это понять?
Я не заметил, как Номура приблизился на несколько шагов, на его лице блуждала презрительная усмешка, рука лежала на рукояти меча.
Котано жестом остановила своего мужчину.
– Лучше уезжайте, – ответила она. – И больше не возвращайтесь.
На тринадцатую ночь нас разбудил громкий конский топот.
Мы оба поднялись и увидели, что пламя свечи бьётся, как взбесившаяся птица в клетке. Это был маленький пожар, который не находил себе места. Я вспомнил, что сегодня День сомнений.
Рядом снова были влюблённые. Котано нежно поцеловала любимого.
– Сегодня день самой большой любви.
Номура чуть улыбнулся.
– Здесь – да. Но и туда войдём мы вместе, неразлучно. И будем там навеки.
Она положила ладонь ему на грудь.
– Ты же не верил, говорил, что там пустота.
– Нет, не пустота. Верь мне.
Влюблённые вышли из дома. Я последовал за ними. Номура стоял на крыльце. Она обнимала его сзади.
– Сколько же их? – спросила Котано. – Так шумно ещё никогда не было.
– Не больше десяти.
– Это воины?
– Да. В доспехах. Потому и кони ступают так тяжело.
И только тут Котано заметила, что первый раз Номура повязал два меча.
– Ты их ждал?
– Они должны были появиться. Сегодня же последний день.
– Ты убьёшь их?
– Они умрут, как им и положено. Хорошая судьба, – сказал он рассеянно.
Вскоре на горизонте показалась группа всадников. Приблизившись, они резко остановились. Спешиваться никто из них не торопился. Посланник снова был среди них – бледный, с красными глазами. Держался он позади воинов. Было очевидно, что этот приказ хозяина унижает его.