Бегущая могила
Шрифт:
— Это хорошо, — сказал Цзян. Он подтянул нижнюю часть своего спортивного костюма вверх. Тик утих, и он почти улыбался. — Хорошо, что ты об этом вспомнила.
— Ты умеешь излагать вещи очень четко. Не пойми меня неправильно, — добавила Робин, стараясь не выдать своего волнения, — Тайо и Бекка тоже умеют это делать, но они…
— Тайо хотел ее трахнуть, — ухмыляясь, сказал Цзян, возвращаясь к своей любимой теме. — Ты знала об этом?
— Нет, — сказала Робин.
— Но потом папа Джей ушел с ней, и Тайо больше не пускали.
—
— У тебя тоже глаза открыты, не так ли?
Возможно, потому, что его так редко хвалили и ценили, Цзян теперь казался почти дружелюбным.
— Знаешь, что у меня всегда хорошо получалось, лучше, чем у Тайо, когда мы были детьми? — спросил он Робин.
— Нет, — сказала Робин, — что?
— Есть такая игра, с карточками, надо составлять пары и запоминать, где какие картинки, — сказал Цзян с жалкой гордостью. — Я запоминаю, — сказал он, постукивая грязным ногтем по виску. — И я вижу вещи. Больше, чем они.
— Я вижу, — сказала Робин, единственная цель которой теперь заключалась в том, чтобы выбраться из леса, пока Цзян находится в более дружелюбном состоянии духа. — Так… Как ты думаешь, мне стоит продолжать искать здесь рыбу или это бессмысленно?
Цзян выглядел довольным тем, что его спросили о его мнении.
— Здесь ее никто не найдет, — сказал он, осматривая многочисленные опавшие листья и ветки, перекрученные корни и заросли крапивы.
— Нет, ты прав, — сказала Робин. — Я впервые в лесу. Я и не знала, что они такие заросшие.
Она сделала шаг навстречу Цзяну, и, к ее огромному облегчению, он просто повернулся, чтобы идти с ней в обратном направлении.
— Вон там дерево, — сказал Цзян, указывая на старый ясень, видневшийся сквозь молодую поросль, — в нем есть дупло, и в нем спрятан топор.
— Ух ты, — сказала Робин, внимательно следя за положением дерева.
— Я нашел его здесь, когда был ребенком. Больше никто не знает, — самодовольно сказал Цзян.
— Интересно, что топор делает на дереве?
— Ха, — сказал Цзян, снова ухмыляясь, — потому что Дайю спрятала его там. Но не говори никому об этом.
— Серьезно? — сказала Робин. — Утонувший пророк спрятала его?
— Да, — сказал Цзян.
— Откуда ты знаешь?
— Я просто знаю, — сказал Цзян с тем самым самодовольством, которое Шона всегда демонстрировала, когда ей предоставлялась такая возможность. — Я все знаю. Я же говорил тебе. Я держу глаза открытыми.
Они вышли из леса и стали пересекать поле, Робин то и дело останавливалась и тыкала пальцем в клочья травы, делая вид, что все еще ищет перламутровую рыбу Мазу, но в то же время пытаясь придумать, как вернуть разговор к Дайю, не вызывая подозрений Цзяна. Дождь закончился, трава искрилась, лютики и клеверы блестели эмалью под лучами солнца.
— Хочешь узнать кое-что еще? — сказал Цзян, когда они прошли половину пути до
— Да, — совершенно искренне ответила Робин.
— Здесь есть кто-то, кто был здесь давным-давно. И этот кто-то вернулся снова — и только я один это понимаю.
Он бросил на Робин лукавый взгляд своих темных, узких глаз.
— Правда? — сказала Робин. — Кто это?
— Ха. Я не рассказываю, — сказал Цзян. — Я просто присматриваю за ним.
— Ты даже не можешь сказать, мужчина это или женщина? — сказала Робин.
— Любопытная, не так ли? — сказал Цзян, его ухмылка расширилась. — Нет, это я должен знать. Забавно, что Тайо и Бекка такие умные, а они не догадываются. Я собираюсь пойти к папе Джею, когда закончу свое расследование, — добавил он с важностью.
Они перелезли через пятистворчатые ворота, и Робин теперь сгорала от любопытства.
Шторы ближайшей комнаты уединения были закрыты, значит, она использовалась. Робин ожидала, что Цзян скажет что-нибудь колкое, но, похоже, его доброе настроение несколько угасло, когда они прошли мимо домика.
— Знаешь, почему мне туда нельзя? — спросил он, показывая грязным палецем за спину.
— Нет, — сказала Робин. Это была радостная новость, что Цзяну не разрешалось вступать в духовную связь; она опасалась, что ее лесть в его адрес может быть воспринята как сексуальный выпад.
— Никто не говорил тебе? — спросил Цзян, снова испытывая подозрение. — И Тайо?
— Нет, — сказала Робин. — Никто ничего не говорил.
— Это из-за Джейкоба, — кисло сказал Цзян. — Но это была не моя вина, а Луизы, так говорит доктор Чжоу. Этого больше не повторится.
— Как там Джейкоб? — спросила Робин, надеясь раз и навсегда разрешить эту загадку.
— Не знаю, я его никогда не видел, — сказал Цзян. — Это не моя вина, черт возьми.
Во дворе по-прежнему было полно народу, все они прочесывали землю в поисках следов упавшей рыбы Мазу, и, к облегчению Робин, ее появление с Цзяном не вызвало ни взглядов, ни комментариев.
— Мне нужно в туалет, — сказала Робин Цзяну, улыбнувшись ему, чтобы показать, что она не пытается от него отвязаться, что она и не собиралась делать, потому что он оказался неожиданным источником интересных зацепок. — Тогда мы можем поискать еще.
— Да, хорошо, — сказал Цзян, довольный.
Оказавшись в безлюдном общежитии, Робин поспешила к своей кровати, чтобы положить под матрас последний камешек, ознаменовавший еще один день на ферме Чепменов. Однако, опустившись на колени, она увидела, что несколько мелких камешков, которые она уже положила туда на этой неделе, были сдвинуты с места и рассыпаны по полу.
В замешательстве она провела рукой под матрасом, но нашла только один камешек, который остался на месте. Затем ее пальцы коснулись чего-то маленького, неопределенной формы, плоского и гладкого. Она вытащила его и увидела жемчужно-яркую, искусно вырезанную рыбку.