Бегущие во мраке
Шрифт:
Мужчина лет тридцати в кожаной летной куртке и бейсболке. С виду сообразительный. Слишком сообразительный для человека, который решился на подобное дело.
– Я начальник тюрьмы Эткинсон.
– Ух, ты! Дашь автограф?
– Я хочу поговорить с вами.
– О чем?
– О Рое Джерарде.
– Я тебя прекрасно слышу.
– Я бы предпочел подойти поближе.
– Ты что, на свидание пришел?
– У меня руки подняты. Не понимаю, чего вы опасаетесь?
– Это тебе нужно опасаться. Я могу пустить
Пройдя десять шагов, Эткинсон оказался значительно ближе к вертолету. Теперь он мог разглядеть приборную панель, счетчик высоты, педали. У него был знакомый начальник тюрьмы из Огайо, который умел управлять вертолетом. Как-то он поделился с Эткинсоном опытом.
– Мы отпускаем Джерарда, – сказал Эткинсон. – Приведем его прямо сюда.
Пилот явно обрадовался этой новости.
– Отлично. Приступайте.
Сейчас. Упасть на землю.…
– Пойду скажу, чтобы его привели.
Сейчас. Прямо сейчас.
– Просто хотел ввести вас в курс дела.
Броситься на землю, перекатиться вправо, на ходу достать оружие.
– Я скоро вернусь.
Наверное, его выдали глаза. Он перестарался.
– Черт! – ругнулся пилот.
Прежде чем Эткинсон смог пошевелиться, он приказал:
– Иди сюда.
– Вы сказали не подходить ближе чем на десять шагов.
– А теперь говорю иди сюда.
С этими словами пилот достал обрез и направил его прямо в грудь Эткинсону. Начальник тюрьмы подошел к самой кабине.
– Давай сюда оружие, – сказал пилот.
– Я не вооружен.
– Ага, рассказывай мне.
Пилот поднял обрез на уровень его головы и приставил ствол ко лбу.
– Слышь, Одинокий Рейнджер?
– Что?
– Ты собирался выкинуть какой-нибудь героический фортель, да? – Пилот улыбнулся и протянул руку. – Ваше оружие, господин начальник тюрьмы.
Эткинсон беспомощно покачал головой.
Этого не должно было случиться. Черт!
Эткинсон отдал ему свой «смит-вессон».
6
Дэвид Джерард от души швырнул трубку на рычаг. Звонил какой-то недомерок переговорщик. Джерарду было не о чем с ним говорить…
Ну вот, почти готово.
В хаосе, который творился последние несколько минут, Джессике удалось ослабить последнюю пряжку так, что в любой момент она могла завладеть бомбой. Тогда ситуация в студии будет под контролем.
Ребенок снова пошевелился в ее утробе.
Ей нужно было продержаться, она просто обязана…
Дыхание сбилось, руки дрожали. Никогда в
А что, если она уронит контейнер? Что, если бомба такая чувствительная, что взорвется прямо в руке? Но выбора не было. Дэвид Джерард убьет ее, потому что считает, что именно она и ее помощники упекли его брата в тюрьму.
Дрожащие пальцы Джессики замерли над бомбой.
Нужно дождаться подходящего момента, чтобы поднять бомбу над головой и показать Джерарду, что все вовсе не так хорошо, как ему кажется. Тогда он отступится.
Несмотря на всю его браваду, на всю его непоколебимую уверенность в собственной безнаказанности, он не хотел умирать. В противном случае он не стал бы столько медлить, не привлек бы еще двоих вооруженных людей.
Он не хотел умирать. А увидев бомбу в ее руке, он точно сдастся полиции. Главное – дождаться подходящего момента.
Тут она почувствовала на себе чей-то взгляд. Его подручный снова смотрел на нее.
Какого черта она делает? – думал Харриган. – Но, что бы она ни делала, мне не удается ее застукать.
Он окончательно повернулся к ней и снова решил подойти поближе, чтобы на этот раз проверить пряжки на бомбе и разобраться наконец, к чему относились все бесчисленные виноватые взгляды.
7
Только начав спуск в «корзине», Майкл вдруг осознал, как страшно работать на такой высоте, и невольно отдал должное людям, для которых путешествия вверх-вниз были ежедневной рутиной.
Если бы он развернулся, стоя в медленно спускающейся «корзине», ему открылся бы прекрасный вид на город. В такой сильный дождь центр был похож на ожившую картину, написанную акварелью. Размытые желтые, синие и красные пятна на черном фоне. Даже сотрудники специальных служб, стоявшие на улице, имели какой-то умиротворенный вид – затаив дыхание смотрели, как какой-то безумец высоко-высоко выполняет опасный для жизни трюк.
Плащ Майкла успел промокнуть насквозь, мокрые пряди волос прибило к лицу. Ему казалось, что он едет уже достаточно долго. Откинувшись назад, Майкл задрал голову и посмотрел наверх. «Корзина» не миновала еще и одного этажа. Двое полицейских что-то кричали ему с крыши, но их голоса заглушал шум винтов вертолетов.
Вдруг из-за кромки крыши показалась голова Бодена. Он что-то пытался втолковать Майклу, грозя ему кулаком. Но Шоу продолжал спускаться. Ему казалось, что ветер проходит через него насквозь – такими сильными были порывы, раскачивающие «корзину». Она скрипела, словно в любую минуту готова была рухнуть, но Майкл забыл про страх. Слишком многое было поставлено на карту.