Бегущий по лабиринту
Шрифт:
— Думаю, теперь это всем очевидно.
Слышать боль в голосе Терезы — а он отчетливо ощущал ее у себя в мозгу — было почти невыносимо.
— Не волнуйся. Как бы то ни было, Создатели рассчитывают, что мы найдем выход. У меня уже созрел план.
Он хотел вселить в нее надежду, пусть и призрачную.
— Да неужели?
— Я серьезно. Правда, задумка ужасная, и часть из нас может погибнуть. Что скажешь? Звучит обнадеживающе!
— Не то слово. Что за план?
— Нам
В комнату вошел Ньют, помешав закончить мысль.
— Потом расскажу, — моментально свернул разговор Томас.
— Только поскорей! — попросила она и отключилась.
Ньют подошел к кровати и уселся рядом.
— По тебе и не скажешь, что ты болен, Томми.
Томас кивнул.
— Слабость еще есть, но в целом чувствую себя нормально. Думал, будет гораздо хуже.
Ньют покачал головой, лицо его выражало смесь гнева и восхищения.
— Блин, то, что ты сделал, с одной стороны — смело, с другой — глупо. Кажется, ты здорово преуспел и в том, и в другом. — Он сделал паузу и покачал головой. — Но я понимаю, зачем ты на это пошел. Вспомнил что-нибудь? Что-нибудь полезное для нас?
— Надо созвать Совет, — сказал Томас, принимая более удобное положение на кровати. На удивление, боли он почти не ощущал, лишь головокружение. — Пока все хорошо помню.
— Да. Чак мне сказал. Созовем. Только зачем? Что ты узнал?
— Это тест, Ньют. Один большой тест.
Ньют понимающе кивнул:
— Типа эксперимента?
Томас замотал головой.
— Ты не понял. Создатели занимаются селекцией — отбирают лучших из нас. Подбрасывают нам свои Переменные и ждут, когда мы сдадимся. Тестируют наш запас терпения, волю к победе и способности к борьбе. Отправка сюда Терезы и последующие резкие изменения — всего лишь очередная Переменная. Так сказать, окончательный анализ. И теперь настало время последнего испытания — непосредственно побега.
Ньют удивленно поднял бровь.
— Что ты хочешь сказать? Ты знаешь путь на свободу?
— Да. Созывай Совет. Немедленно.
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
Через час Томас, как и пару недель назад, предстал перед Советом кураторов. Терезу на заседание не пустили, чем вызвали у них обоих серьезное недовольство. В отличие от Ньюта и Минхо, остальные члены Совета все еще относились к девушке с недоверием.
— Начинай, Шнурок, — сказал Алби со своего места в центре полукруга из стульев, два из которых оставались незанятыми — горькое напоминание о том, что Зарта и Галли схватили гриверы. Вожак глэйдеров сидел рядом с Ньютом и, кажется, полностью восстановился после недавнего нападения. — И постарайся не ходить вокруг да около.
Томас, который после Метаморфозы все еще ощущал себя неважно, немного помолчал, собираясь с мыслями. Ему предстояло рассказать многое, и он хотел быть уверенным, что его история не прозвучит как бред сумасшедшего.
— Это долгая история, — начал он. — На пересказ всего времени нет, поэтому я постараюсь передать самую суть. Когда я проходил через Метаморфозу, в памяти возникали картинки — сотни картинок, — как будто мне один за другим показывали слайды. Я многие из них запомнил, но обо всех рассказывать нет никакого смысла. Часть образов я забыл почти сразу, некоторые начинают стираться из памяти только сейчас. — Он сделал паузу, снова подбирая
Он умолк, начиная сомневаться, что выстроил цепочку мыслей правильно.
— Что?.. — воскликнул Ньют.
— Давайте я начну заново, — сказал Томас, потирая глаза. — Всех нас отобрали для испытаний еще в раннем детстве, хотя и не знаю, почему и с какой целью. В памяти остались бессвязные обрывки воспоминаний и ощущение, будто произошло что-то плохое и мир изменился. Что именно произошло — не знаю. Создатели нас похитили, и что-то мне подсказывает, что угрызения совести по этому поводу их не мучают. Они каким-то образом высчитали, что мы обладаем коэффициентом интеллекта выше среднего, и поэтому выбор пал на нас. Все сведения очень обрывочны, так что подробностей не знаю, да они и не имеют значения, по большому счету. Свою семью я не помню, как и ее дальнейшую судьбу. Знаю, после того, как нас украли, следующие несколько лет мы проходили обучение в специальных школах и, в общем, жили нормальной жизнью до того момента, как Создатели смогли наконец профинансировать строительство Лабиринта. Все наши имена — всего лишь дурацкие клички — производные от известных имен. Алби от Альберта Эйнштейна, Ньют от Исаака Ньютона. А меня назвали Томасом в честь Эдисона.
Алби выглядел так, словно ему дали хорошую пощечину.
— Выходит, даже наши имена… ненастоящие?
Томас покачал головой.
— Из того, что я вспомнил, рискну сделать вывод, что мы можем вообще никогда не узнать своих настоящих имен.
— Хочешь сказать, мы все паршивые сироты, воспитанные учеными? — удивился Фрайпан.
— Да, — ответил Томас, надеясь, что выражение его лица не выдает обреченность, которую он сейчас испытывает. — Предположительно, мы очень сообразительные, поэтому они следят за каждым нашим шагом и анализируют поведение. Смотрят, кто сдастся, а кто нет. И вообще, кто выживет. Неудивительно, что весь Лабиринт напичкан жуками-стукачами. Более того, некоторым из нас немного… подкорректировали мозги.
— Я не верю ни единому слову. Все это кланк собачий, — проворчал Уинстон. Выглядел он усталым и равнодушным.
— С какой стати мне врать? — спросил Томас, повышая голос. Он ведь нарочно полез под иглы гриверов, чтобы все это вспомнить! — Думаешь, твое предположение о том, что пришельцы забрали нас на другую планету, лучше?
— Давай дальше, — сказал Алби. — Хотя я и не понимаю, почему другие укушенные не вспоминали ничего подобного. Я вот пережил Метаморфозу, но все, что вспомнил… — Он быстро обернулся на кураторов, как будто сказал то, чего говорить не следовало. — В общем, не вспомнил ничего интересного.
— Через минуту я объясню, почему вспомнил гораздо больше остальных, — ответил Томас, с ужасом думая, что начнется, когда он перейдет к этой части повествования. — Могу я продолжать или нет?
— Говори, — бросил Ньют.
Томас набрал в легкие побольше воздуха, прямо как перед спринтерским забегом.
— Итак. Каким-то образом они стерли нам память — не только детские воспоминания, но вообще любые, которые хоть как-то связаны с Лабиринтом. Потом засунули в Ящик и послали сюда. Первый раз они отправили большую группу детей, а затем в течение двух лет подсылали по одному новичку каждый месяц.