Бегущий по лезвию бритвы (сборник)(др.перевод)
Шрифт:
— Как наш союзник? — заволновался Блисс. — Коммунисты? Это же невозможно! Они подписали мирный договор с Гитлером!
— Немцы расторгнут этот договор и нападут на Советский Союз в июне 1941 года.
— Ну, будем надеяться, что он его уничтожит.
Вырванный из потока своих мыслей, Джо повернул голову, чтобы повнимательнее рассмотреть Блисса, сидящего за рулем своего «Виллис-Найта» девятилетней давности.
— Эти коммунисты — настоящая угроза для Германии, — продолжал Блисс. — Возьмите отношение к евреям. Вы знаете, кто от этого выигрывает? Евреи у нас в стране.
«Я никогда не слышал, чтобы кто-то говорил негру «черномазый», — подумал Джо. Теперь он оценивал этот период времени несколько иначе. — Я уже забыл, что это такое».
— Линдберг — вот человек, у которого верный взгляд на немцев, — сказал Блисс. — Вы слышали его речи? Я не имею в виду россказни газет, а то, какой он на самом деле…
Он затормозил и остановился перед сигналом «СТОП», оформленным в виде семафора.
— Или, к примеру, сенаторы Бор и Ней. Если бы не они, Рузвельт продал бы оружие Англии, а мы оказались бы втянутыми в войну, с которой не имеем ничего общего. Этому Рузвельту чертовски хочется внести поправку в законопроект об эмбарго на продажу оружия. Ему не терпится вступить в войну. Но американский народ не поддержит его — мы не намерены воевать за каких-то там англичан или кого-то еще.
Прозвучал сигнал семафора, и поднялось зеленое плечо указателя. Блисс включил первую скорость, и «Виллис-Найт» двинулся дальше, влившись в общую суету улиц Дес-Мойнса.
— Ближайшие пять лет у вас не будет причин радоваться.
— Это еще почему? Все жители штата Айова такого же мнения, что и я. Знаете, что я думаю о вас, сотрудниках Ранкитера, а? Послушать вас, так придешь к выводу, что все вы — профессиональные агитаторы и пропагандисты. — Он бросил на Джо полный самоуверенности взгляд.
Джо промолчал. Он разглядывал старинное здание из кирпича, дерева и бетона, причудливых форм машины, большинство которых были окрашены в черный цвет, и думал: явился ли этот аспект жизни Среднего Запада ему одному или остальные члены группы тоже ощутили его? Ему казалось, что в Нью-Йорке все будет иначе. «Мы не станем жить здесь, — подумал он. — Мы поселимся на восточном побережье».
И все-таки он инстинктивно чувствовал, что в этом разговоре выявились вопросы, которые будут представлять для всех них серьезную проблему.
«Мы слишком много знаем, — думал он. — Мы не можем спокойно жить в этом времени. Если бы нас откинуло лет на двадцать — тридцать, мы бы еще смогли адаптироваться — снова пережить программу «Джемини», первые запуски «Аполлона» — это было бы даже интересно… Но здесь…
Здесь еще покупают сочинение «Два черных ворона» на пластинке в 78 оборотов в минуту, и Джо Пеннера, и программу
Эти люди живут в мире, законы которого определяет риторика Уильяма Дженнингса Брайана; «обезьяний процесс» для них дело живое и актуальное. Мы никак не сможем приспособиться к их мировоззрению, морали, политическим взглядам и социологическим характеристикам. Для них мы — профессиональные агитаторы, понять которых труднее, чем фашистов. Мы, вне всякого сомнения, представляем большую угрозу, чем коммунистическая партия, потому что мы — самые опасные агитаторы из всех, с которыми имела когда-либо дело эта эпоха. Тут как раз Блисс прав».
— Откуда вы родом? — спросил Блисс. — Вы не уроженец Соединенных Штатов? Или я ошибаюсь?
— Вы не ошибаетесь. Мы — граждане Североамериканской Федерации.
Джо вытащил из кармана монету с изображением Ранкитера и вручил ее Блиссу.
— Возьмите от меня в подарок.
Глянув на монету, Блисс поперхнулся от изумления.
— Этот профиль — да ведь это покойный! Это же мистер Ранкитер… — произнес он дрожащим голосом. Он еще раз осмотрел монету и побледнел: — А эта дата! Там указан 1990 год!
— Не надо говорить об этом вслух, — посоветовал ему Джо.
Когда «Виллис-Найт» добрался до Предсмертного Дома Простого Пастора, церемония уже закончилась. На широких белых деревянных ступенях двухэтажного дома стояла группа людей. Джо сразу узнал их. Это были его инерциалы — Эдди Дорн, Фрэнси Джекестэм, Типпи Джексон, Джон Илд, Франческа Спаниш, Тито Апостос, Дон Денни, Сэмми Мандо, Фред Зафски…
«И Пат, — подумал Джо, — моя жена». Он еще раз поразился ее яркой красоте: необычным черным волосам, глубоким тонам кожи и глаз.
— Нет, — громко произнес он, выходя из машины. — Она мне не жена. Она сама это вычеркнула из прошлого. А перстенек-то оставила. Колечко из кованого серебра и нефрита, которое мы вместе выбирали… Вот и все.
Но новая встреча с Пат все-таки была для него потрясением. Ему словно ненадолго вернули внешнюю оболочку супружества, которое давно перестало существовать, и которое по сути дела никогда не существовало — от него осталось только это колечко. Хотя и оно может в один прекрасный день исчезнуть, если Пат вдруг придет в голову избавиться и от этого последнего следа.
— Привет, Джо, — сказала она своим холодным, несколько ироничным тоном, оценивающе глядя на Чипа.
— Привет, — несколько неловко ответил он. Остальные тоже принялись дружно приветствовать его, но он не обращал внимания — Пат вдруг захватила все его чувства.
— А где Хэммонд? — спросил Дон Денни.
— Эл умер. Венда Райт — тоже, — сообщил Джо.
— О Венде мы знаем, — спокойно сказала Пат.
— Нет, мы не знали, — возразил Денни. — Мы только предполагали, но уверенности не было. Во всяком случае, у меня. Что с ними произошло? Их убили? — Он повернулся к Джо.