Бэламнийская трилогия

Блэйлок Джеймс

– А торговля всем этим приносит больший доход? – спросил Джонатан.

– Гораздо больший, – ответил доктор Чен. – Я могу продать чучело крокодила человеку, который и пальцем бы не дотронулся до сушеного тритона. Он не знал бы, что ему делать с тритоном, но крокодила он всегда может поставить на полку камина или сшить из него шляпу.

– Это, несомненно, логично, – признал Профессор. – А как насчет кальмарьих часов, о которых говорится в вашем объявлении, – откуда вы их получаете?

– О, у меня нет кальмарьих

часов. Мне казалось, я снял эту табличку.

– Они были изготовлены местным часовщиком? – продолжал свои расспросы Профессор.

– Отнюдь нет. Я покупаю их у одного любителя приключений, который время от времени заходит ко мне в лавку. Он приносит мне глубоководные океанские водоросли. И свежие, заметьте, а не старые и высохшие, которые пролежали на пляже недель шесть. И большинство этих рыбьих скелетов я тоже купил у него. У него есть доступ к морю.

Джонатану немедленно захотелось, чтобы и у него был доступ к морю, любым способом.

– Этот парень с кальмарьими часами – это он принес вам глаз кита и того осьминога?

– Совершенно верно, – подтвердил доктор Чен.

– А его зовут, случайно, не Теофил Эскаргот, а?

– Он самый! Так, значит, вы его знаете?

– Мы с ним встречались, – сказал Профессор.

– Приглядывайте за своими бумажниками, джентльмены, – предупредил доктор Чен. – Я не знаю точно, где наш друг Эскаргот берет свои сокровища, но подозреваю, что в большинстве случаев их за него ищут другие, а он потом присваивает себе то, что ему нужно.

Упоминание о сокровищах напомнило Джонатану о карте из подвалов замка Высокой Башни – карте, про которую он, от радости, что нашел Профессора, и от восхищения перед Лэндсендом, начисто забыл. Внезапно ему нестерпимо захотелось выбраться из лавки диковинных товаров и расспросить Профессора о карте.

– Мы уже ознакомились с его методами ведения дел, – заметил Профессор.

– Да, это так, – согласился Джонатан. – И я боюсь, что мы опаздываем на встречу с Майлзом.

Профессор посмотрел на свои карманные часы.

– Ты прав. Он, наверное, гадает, что со мной случилось. Его с самого начала беспокоила эта затея с объявлениями. Он предпочел бы затаиться, но я подумал, что нам от этого не будет никакой пользы.

– Больше никаких инкогнито, – вставил Буфо.

– Позвольте-ка мне посмотреть, – доктор Чен указал на листок в руке Профессора. – Я видел этого человека.

– Правда? – спросил Джонатан.

– Да, – подтвердил доктор. – Это он заплатил за голову гиппопотама. Сказал, что вернется за ней. Точнее, он сказал, что пришлет за ней человека. Это его собственные слова.

– Как давно это было? – осведомился Профессор.

– Примерно неделю назад. Нет, меньше. Четыре дня назад, вечером.

– Он был один?

– Нет. Нет, не один. Послушайте, этот парень –

ваш друг? Его что, разыскивают за какие-нибудь преступления?

– Вовсе нет, – возразил Профессор, а потом, после секундного колебания, добавил: – Он отправился в пеший поход, а у него дома кое-что произошло. Мы приехали в Лэндсенд, чтобы отыскать его.

Доктор Чен бросил на них взгляд, который, казалось, ставил под сомнение вероятность того, что Сквайр мог отправиться в пеший поход, – как если бы Сквайр не был создан для пеших прогулок.

– Ну раз уж вы спрашиваете, его сопровождал один мой клиент. Человек, с которым я тоже веду дела. Вообще-то он занимается человеческими костями, а также некоторыми зельями и заклятиями. В основном это таинства, о которых я ничего не знаю. Однако на них есть спрос. Его зовут Сикорский.

Тут доктор Чен, казалось, смерил их внимательным, оценивающим взглядом, словно чтобы проверить, как они отреагируют на это откровение.

– Сикорский! – воскликнул Гамп.

– Из огня да в полымя, – прокомментировал Профессор.

Джонатана прямо-таки взбесила мысль о том, что этот Сикорский, похоже, так и норовил сунуть свой нос во все щели. От него просто невозможно было избавиться: он издевался над трактирщиками и безумцами, вымогал волшебный кофе, взрывал пароходы, продавал человеческие кости и магические зелья и почему-то, в каких-то потрясающе таинственных целях, набился в друзья к бедному, бездомному Сквайру Мерклу. Джонатан не видел во всем этом никакого смысла.

У доктора Чена после всех этих высказываний, похоже, пропала охота разговаривать, так что вся четверка вышла вслед за Ахавом на погруженную в сумрак улицу и направилась в трактир, где их ждал Майлз.

Гамп шел засунув руки в карманы и казался подавленным.

– Я знал, что мы еще встретимся с Сикорским.

– Вообще-то мы с ним еще не встречались, – уточнил Буфо.

– Я знаю. Но все равно он постоянно попадается нам на дороге. А теперь он добрался и до бедного Сквайра. Что ему нужно от Сквайра?

Но на его вопрос никто не ответил. Во всем этом было мало смысла.

– Профессор, – сказал Джонатан, меняя тему разговора, – мне не хотелось бы в такое время показаться меркантильным, но, когда пароход взорвался, что случилось с картой?

– Она была в каюте. И если я правильно понимаю твое беспокойство, то я облегчу твои страдания и скажу, что сейчас она находится в трактире, в целости и сохранности. И если тебя интересует мое мнение, нам лучше отправиться за сокровищами завтра. Похоже, ситуация начинает обостряться.

– Это точно, – согласился Джонатан. – Если кто-нибудь откликнется на объявление, мы должны быть готовы отправиться в путь.

– Давайте начнем поиски сокровищ рано утром, – предложил Гамп.

– На рассвете, – уточнил Буфо.