Белая башня
Шрифт:
Осторожный кивок.
И новый лист, хрупкий, как первый лед. Но старик касается его с трепетом. И кисть меняет. И все повторяется, только сейчас на листе рождаются не линии букв, но нечто большее.
Гора?
Нет, скорее пирамида. С одной стороны. А с другой… разве такое возможно? Словно часть пирамиды приклеили к башне.
— Погоди, — Верховный остановил старика, который вновь потянулся к чернилам. — Я рад, что твоя память до сих пор с тобой. И она нужна мне. Но не здесь. У тебя
Непонимающий взгляд.
— Я заберу тебя. Мне нужно, чтобы ты повторил то, что увидел на том листе. Сможешь?
Кивок. И второй, куда более уверенный. И кисть снова касается листа.
«Внук. Заберите. Пожалуйста».
— Он работает здесь?
Поклон.
— И ты хочешь, чтобы я забрал его? Что он умеет.
Старик молча указал на тушь. Листы. И снова. А потом на рисунки.
— Если он вполовину столь же хорош, как ты, у меня найдется и для него работа. Унактли, конечно, не будет рад… что ж, ничего страшного.
Верховный поднялся. И посмотрев на кипу свитков, позвал:
— Унактли. Этот человек и тот, на кого он покажет, я забираю их. Разрешаю посадить здесь больше рабов. И можешь не отрезать им языки.
Вряд ли там, во внешнем мире, помнят о существовании тайного хранилища. Раз уж сам Верховный о нем забыл.
Забыл, а теперь вспомнил. Он поднял пергамент из тех, что хранили память о временах ушедших. Букв почти не было, да и рисунок стерся. Но все же кое-что можно было различить.
Башня.
Пирамида.
Золотой человек. И небо, с которого падали звезды. Щит в руках. Пламя, щит охватившее. И головы пирамидой. Множество голов.
Достаточно ли этого, чтобы понять?
Глава 15
Глава 15
Миха
Опора моста осталась позади.
То есть, мостом это точно не было, скорее уж и вправду походило на гигантскую антенну или даже несколько, собравшихся воедино.
Но опора осталась позади.
Первая.
А вторая виднелась уже над пропастью. Она уходила в овраг и там, пробив зеленое покрывало колючек, терялась под ним. Вероятно, сама опора являлась естественным продолжением оврага, если уж на деле он из железа. А может, и частью огромной структуры, возведенной Древними. Тогда и кольца эти имели смысл.
Понять бы какой.
Но главное, что по мере приближения ко второй опоре неприятные чувства усилились. И если сперва казалось, что шкура просто чешется, то теперь зуд исходил изнутри, будто под кожу Михе запустили выводок муравьев.
Он не удержался и поскреб шею.
Потом спину.
Потом понял, что еще немного и выпустит когти, и стиснул зубы.
— Дальше может быть хуже, — Тень
Навскидку метра три-четыре. Да и меж опорами протянулся толстый стальной трос, на который можно опереться. Вот только…
— Попробовать надо, а то еще ударит чем, — Миха поискал вокруг хоть что-то, но не нашел. Оно, конечно, весьма сомнительно, что провод под напряжением, но кто их, этих Древних, знает.
Ирграм бочком подвинулся к проводу и провел над ним ладонью.
— Нет. Просто железо.
Ну да.
Просто железо. Сплетенное в жгут. Лежавшее… сколько? Да если не от сотворения мира, то от предыдущей катастрофы. И не тронутое ржавчиной.
Миха все же выломал ветку какого-то куста, благо, не колючего, но все одно жесткого, упрямого, и ткнул в провод.
И вправду ничего.
— Я пойду, — решился Тень. — Потом ты… Ирграм?
— Последним.
— Можем мы с ним и управимся? — Тень поглядел в глаза.
А что, неплохое предложение. В конце концов, не обязательно переться на подвиги всей толпой. Они старше. Опытней. И знают больше. Пусть и лезут, а Миха погодит… подстрахует, если что. Оно ведь и вправду, мало ли.
Не оставлять же магов без защиты.
Это было разумно, но…
— Пусть он останется, — Миха покачал головой. — Я с тобой.
Спорить Тень не стал. Ирграм и подавно.
Наемник вытащил из сумки свернутую веревку, которая выглядела довольно тонкой.
— Волокно обработано особой вытяжкой. Оно и лошадь выдержит, — пояснил наемник, обвязываясь. — Придержишь?
Миха обернул конец веревки вокруг руки.
Двинулись.
Что сказать. Чем ближе, тем неприятней ощущения. И главное, канат этот вроде толстый, натянутый до предела, но стоит ступить и сердце обмирает. Не страх, скорее уж… понимание. Там, внизу, колючее море. Над головой — переплетения антенн.
И ветер холодный.
— Давай, — Тень добрался до опоры без труда.
Миха сглотнул.
Он никогда… он и в цирке не сказать, чтобы номера акробатические жаловал, не говоря уже о том, чтобы самому. Но придется. Не отступать же…
Стыдно.
И чувство равновесия у него получше будет.
Веревка опять же есть. Если свалится, Тень подстрахует. Но сердце все одно ухает в груди. И колени дрожат. Даже зуд отступает ненадолго перед этим страхом.
Стальная дорожка прогибается под весом. Немного, но все же. И дрожит, натянутая до предела. А если… если тут ржавчины нет, а в местах креплений есть? Если…
Надо.
Идти.
И Миха идет, усилием воли отодвигая другие мысли. И потом, когда становится их много, уступает место Дикарю. А тому смешно. Разве сложно это? Путь ясен.