Белая башня
Шрифт:
Опасная иллюзия.
И терять бдительность тоже не стоит. Нога оскальзывается, и Ирграм едва не падает в яму, благо, рытвенник рядом и, уцепившись за острую чешуйчатую спину, получается удержаться.
— Твою же ж… — Ирграм шипит под нос и ускоряет шаг.
Пусть опасности он все одно не чувствует, но это не значит, что река небезопасна. И, добравшись-таки до гнилой сизоватой травы, космы которой лежат по воде, Ирграм вздыхает с облегчением. Наверх он карабкается, уже не опасаясь показаться
— Эй, тоже промок? — наверху стоит мальчишка-барон. — Тут, конечно, еще так… да хватайся уже.
И руку протянул.
Его совсем не учили? Кто в здравом уме протягивает руку нежити?
Ирграм оскалился… и руку принял. Осторожно, чтобы не сломать тонкие человеческие пальцы. Ладонь у мальчишки уже широкая, а пальцы вот тонкие, изящные. И сила внутри… да, сила есть, теплится огоньком.
И не огоньком.
Почуяв Ирграма, сила устремилась навстречу. И отступила, сдерживаемая барьером.
Рывок.
А рытвенник сам взлетает на берег и, оказавшись на сухой земле, начинает отряхиваться.
— Ты ж… вот же ж! у отца собаки тоже после охоты, если в грязюку какую залезут, — барон со смешком вскинул руку, защищаясь от капель. — Так потом отряхиваются… отряхивались. И отец еще говорил, что это нормально, что какая охота без грязищи.
Рытвенник тявкнул и, упав на бок, покатился по земле. Ему явно не нравилась местная вода.
— Эй, руку, может, отпусти, — барон глядел прямо и без страха.
Так уверен, что клятва удержит Ирграма? И не позволит причинить вред? Хотя… да, удержит и не позволит. Только вот…
— Ты маг.
— Я? — мальчишка второй рукой смахнул пыль с волос. — Да… вроде как есть капля силы, но капля и только. Отец же ж все хотел, чтобы она проснулась… точнее, как понимаю, не столько он, сколько матушка. Но толку от этой капли.
— Не капля, — Ирграм ощутил силу там, внутри, причем столь явную, что странно было, как он не заметил её прежде. И не только он.
— Не бойся, — Ирграм потянул руку к себе и надавил на запястье, заставляя раскрыться ладонь.
— Я и не боюсь.
Ложь.
Может, не боится, но всяко опасается. Запоздало вспомнил, кто таков Ирграм. И что он может.
— Кровь, — было желание просто вцепиться в эту, не слишком чистую руку. — Поделись кровью.
Ирграм чуть подумал и вспомнил слово, которое так ценили люди.
— Пожалуйста.
— Зачем?
Брови сдвинулись.
Скоро мальчишку хватятся. Странно, что еще… или нет. Не странно. За ним приглядывают, теперь Ирграм это ощущает.
— Выходи, — сказал он, повернувшись к лесу. — Я не собираюсь его жрать. Вот шею свернул бы при случае, но не могу. Не позволено.
Дикарь
— Зачем тебе его кровь?
— Понять. У него не было силы.
— А теперь есть?
— И да, — подумав, ответил Ирграм. — И нет. Она там, внутри. Но закрыта. Как… как огонь под стеклянным колпаком. С кровью будет понятнее.
— Тебе решать, — сказал Дикарь.
Вот… не очень умный человек. Кто позволяет детям принимать такие решения? И не детям. Всегда есть тот, кто решает. И те, кто исполняют.
— Хорошо, — мальчишка потянулся к ножу. — Я дам тебе крови. А ты… если ты соврешь, то…
— Невесте нажалуешься? — Ирграм, честно говоря, просто не удержался.
— Нет, — мальчишка покачал головой. — Я и без нее тебе шею сверну.
И сила внутри колыхнулась, подтверждая, что так и будет.
Но… Ирграм ведь не собирается вредить.
Пока.
— Мне и нужна-то капля всего… впрочем… — Ирграм заставил себя разжать руку. — Можешь попросить кого из магов. Если, конечно, у них найдется время.
— Нет уж, — острие клинка вспороло кожу на тыльной стороне ладони. — На. Если тебе надо.
Надо ли?
Кровь красивая.
Красная.
Темная. И сила, в ней сокрытая, придает тот глянцевый отблеск, на который хочется смотреть и смотреть. Смотреть и… Ирграм чувствует запах. И наклоняется, чтобы ни капли его не упустить. Язык сам подхватывает капли.
Хорошо.
Горячо и сладко. Как… сравнений нет, но много лучше, чем кровь наемника. Насыщенней, что ли… и сила, да, сила имеется, хотя все одно странная.
— Так что теперь-то? — мальчишка слишком нетерпелив, и это раздражает.
— Теперь, — Ирграм огляделся и, наклонившись, сорвал плоский лист подорожника, который и протянул барону. — Приложи и надейся, что заразы не занесешь.
— Он издевается?
— Самую малость, — Дикарь лист взял. — Но приложи. Заразу маги вытравят, если что. А ты…
— Он маг. Урожденный. И силы немалой. Я такого давно не видел. Когда… средь детей пробуждается дар силы даже не подобной, нет, чтобы половину от нее, то говорят об удаче.
— Но… — мальчишка нахмурился. — Я ничего не чувствую.
— Дар закрыт, — Ирграм почему-то больше не испытывал раздражения. Любопытно, не с кровью ли это связано? Тот же Тень не воспринимался чужим. А мальчишка… мальчишка тоже. Нет, не близкий, отнюдь, но и не чужой.
Похоже, с кровью стоит быть аккуратней. Этак он и вправду начнет считать людишек, если не родней, то почти.
— Наше тело разумно в какой-то мере. И когда ребенок мал, оно ограничивает его. Дар ограничивает, чтобы дитя случайно не навредило себе. Однако когда дитя растет, дар растет вместе с ним. И в какой-то момент он пробивает защиту.