Белая дорога (др. перевод)
Шрифт:
Луис и бровью не повел.
— А работа на тебя бесплатная? А явка со своим оружием? А пули за собственный счет? Тут ни на какой самолет не напасешься.
— Ты все так и возишь свой арсенал в багажнике?
— А что, есть надобность?
— Да нет. Просто если машину твою шваркнет молния, я хоть буду знать, куда делся мой газон.
— Всего не предусмотришь: вокруг жестокий и яростный мир.
— Знаешь, как зовут тех, кто считает, что мир их преследует? Параноики.
— Ну да. А тех, кто так не считает, знаешь, как зовут? Покойники.
Мимо меня он, раскинув руки, прошел к ждущей на крыльце Рэйчел и бережно ее обнял.
А вот и Ангел.
— Слушай, — сказал я ему, — тебе не кажется, что он с возрастом становится добрее?
— Да уж. Чуток убавить, и у него будут когти, восемь лап и жало на хвосте, — ответил он.
— Вау. И это все твое.
— Ох уж счастьице.
За те месяцы, что я не видел Ангела, он как будто постарел. У рта и глаз теперь четко выделялись морщинки, а черные волосы посеребрила седина. Он и передвигался медленнее, будто боялся поставить ногу куда-нибудь не туда. От Луиса я знал, что спина у Ангела все еще очень болит между лопаток, где преподобный Фолкнер вырезал кожу, оставив затем жертву истекать кровью в ржавой ванне. Пересаженная кожа прижилась нормально, однако шрамы при движении немилосердно саднили. Кроме того, Ангел с Луисом теперь вынуждены были жить раздельно. Прямое вмешательство Ангела в события, сопутствовавшие поимке Фолкнера, неизбежно привлекло к нему внимание органов правопорядка. Он снимал жилье в десятке кварталов от Луиса, чтобы тот не попал в поле зрения полиции, поскольку прошлое Луиса копанию дознавателей ни в коем случае не подлежало. Даже едучи сюда вдвоем, наши голуби-орлы рисковали. Тем не менее идею поездки Луис предложил сам, и я, понятно, отговаривать его не стал. Быть может, он чувствовал, что Ангелу пойдет на пользу пребывание с теми, кому он дорог.
Судя по печальной улыбке, Ангел угадал мои мысли:
— Что, уже не тот красавец?
Я тоже улыбнулся в ответ:
— Да ты в красавцы особо и не метил.
— Ах да, забыл. Пойдем-ка в дом, а то я, глядя на тебя, сам себе инвалидом кажусь.
На моих глазах Рэйчел нежно поцеловала Ангела в щеку и что-то пошептала ему на ухо. Впервые со времени приезда он рассмеялся.
Тем не менее, когда поверх его плеча она посмотрела на меня, глаза были полны жалости.
Ужинать мы отправились в «Катадин», что на стыке Спринг-стрит и Хай-стрит, центральных улиц Портленда. В «Катадине» вся меблировка как будто не к месту, Здесь эксцентричный декор, и ощущение такое, словно сидишь не в ресторане, а у кого-нибудь в гостиной. Мы с Рэйчел любим сюда ходить — но, к сожалению, это любим не мы одни, а потому какое-то время пришлось дожидаться свободного столика в уютном баре, с завистью поглядывая на завсегдатаев, забредающих пропустить стаканчик и посудачить. Ангел с Луисом заказали бутылку шардоне; полбокала позволил себе и я. Со смертью Дженнифер и Сьюзен я давно уже не притрагивался к спиртному. Так случилось, что в ночь их гибели я находился в баре, и с той поры у меня хватало поводов к самоистязанию — как ни крути, я не оказался на месте в тот момент, когда был им нужен. Теперь иногда, по особым случаям, я позволял себе дома бутылочку пива или бокал вина. Но пить меня не тянуло: вкус к алкоголю почти пропал.
Наконец освободился столик, и свою трапезу в «Катадине» мы начали с великолепных пресных булочек на пахте. Затем
Наконец очередь дошла до моего жилья.
— Слушай, у тебя дом забит всяким старым дерьмом, — начал выговаривать мне Луис.
— Не дерьмом, а антиквариатом, — увертывался я. — Это все от деда досталось.
— Да хоть от царя Давида, все равно дерьмо есть дерьмо. Ты прямо как те сквалыги из нынешних, что сватают в Интернете всякую дребедень. Мадам, вы когда изволите раскрутить его на новую меблировку?
Рэйчел подняла руки — дескать, сдаюсь, только меня в это не втягивайте, — и тут к столику подошла официантка глянуть, все ли у нас в порядке. Она улыбнулась Луису, который немного расстроился оттого, что ее не устрашил его вид. Многие при нем как минимум съеживаются, а эта сильная, привлекательная женщина не только не испугалась, а еще и поднесла ему даровую порцию булочек и вообще поглядела на него, как собака смотрит на особо аппетитную кость.
— Мне кажется, ты ей понравился, — сообщила Рэйчел с нарочито невинным видом.
— Дорогуша, я хоть и голубой, но не слепой.
— Но ведь она, опять же, с этой стороны тебя не знает, в отличие от нас, — заметил я. — Так что лучше тебе их съесть: когда вздумаешь дать отсюда деру, силы понадобятся.
Луис насупился. Ангел молчал; он вообще нынче не отличался разговорчивостью и слегка оживился лишь тогда, когда речь зашла о Вилли Брю — владельце автомагазина в Куинсе, который в свое время с негласной подачи Ангела с Луисом подогнал мне «Босс-302».
— Представляешь, его сынок обрюхатил какую-то девчонку.
— Который из них? Лео?
— Нет, другой — Ники. Тот, что похож на безумного ученого. Ученый, понятно, в кавычках.
— Ну и теперь он поступит как порядочный мужчина?
— Уже поступил. Сбежал в Канаду. Папаша той девчонки не на шутку взъелся. Папаша носит имя Пит Драконис, но у него кличка Джерси Пит, а с людьми, у которых в погоняле название штата, лучше не ссориться. Исключение может составлять разве что какой-нибудь Вермонт. Парень с этим словом в кликухе от силы заставит тебя спасать китов и лакать чай с пряностями.
За кофе я рассказал об Эллиоте Нортоне и его клиенте.
— Южная Каролина, — нараспев повторил Ангел и покачал головой. — Нет, не из числа моих любимых.
— В самом деле, — согласился я. — Гей-парады проводятся немного в другом месте.
— Откуда, ты говоришь, этот парень? — переспросил Луис.
— Из городка Грейс-Фоллз. Это у…
— Я знаю, где это, — неожиданно сказал он.
Что-то в его голосе заставило меня смолкнуть. Ангел и тот вопросительно поглядел, но не стал задавать вопросов. Мы просто смотрели, как Луис, отщипнув кусочек отвергнутой другом булочки, задумчиво раскатывает его между большим и указательным пальцами.
— Когда думаешь ехать? — спросил он наконец.
— В воскресенье.
Мы с Рэйчел все обсудили и сошлись на том, что моя совесть не успокоится, пока я не съезжу туда хотя бы на пару дней. Рискуя, что во мне образуется пробоина в форме Рэйчел, я поведал о своем разговоре с Макартуром. К удивлению, она беспрепятственно согласилась и на то, чтобы ее проведывали, и на тревожные кнопки — целых две — на кухне и в нашей спальне.
Более того, согласилась и познакомить Макартура с одной из своих подружек.