Белая Кость
Шрифт:
— Чувствую себя канатным плясуном.
— Ряса не исправит лжеца. Я всегда это знала. Убили не паломников, а сборщиков подаяний. И не две сотни, а пять десятков. Мы с лордом Айвилем разговаривали с гонцом. И если честно, я понимаю крестьян. Подушный налог они платят раз в год, а пожертвования на храм у них выклянчивают чуть ли не каждый месяц. Тут любой озвереет.
Еле сдерживая улыбку, Рэн заложил руки за голову и потянулся:
— Вот и разрешился вопрос с женитьбой.
— Если ты уступишь ему сейчас, тебе придётся всё время идти на уступки, — предупредила Лейза.
—
— Смотри, чтобы наведение порядков не превратилось в насаждение новой веры.
Бросив взгляд на темнеющую за окном Женскую Башню, Рэн приказал караульному догнать и вернуть Святейшего отца.
— 1.41 ~
Послышался скрежет ключа в замке. Скрипнула дверь.
— Это они, — прошептал Киаран, поправляя перекинутую через руку белую рясу.
— Надеюсь, — откликнулся сэр Ардий и поднял факел над головой. Это не помогло: в свете пламени просматривался только низ винтовой лестницы.
— Это они! — повторил Киаран. — Служанки сюда не суются. Хранитель подземелья запугал их рассказами о призраках.
По стенам в солевых разводах запрыгали блики огня масляной лампы. Кристаллики соли засверкали самоцветами. Под подошвами захрустела каменная крошка. Шаги неуверенные, неровные. При строительстве замков каменщики зачастую делали лестницы со ступенями разной высоты и ширины. Домочадцы и защитники крепости знали каждую ступеньку, а захватчики в пылу битвы не смотрели под ноги, спотыкались и падали, создавая помеху своим же товарищам по оружию.
— Осторожно, миледи, — послышался голос Миулы.
— Они, — выдохнул Киаран и мысленно проделал обратный путь.
Его и сэра Ардия сюда привёл младший сын Хранителя подземелья, но ждать девушек не стал, опасаясь, что отец хватится его и вместе со старшими сыновьями пойдёт обыскивать подземный лабиринт. Киарану предстояло самому провести людей от одной башни до другой.
— Здесь холодно, — пробубнила Таян. — Миледи, возьмите мой платок.
— Мне жарко от страха. Боюсь упасть и сломать шею.
Киаран сморщил лоб. Вроде бы Янара… При сдаче Мэритского замка она волновалась: не говорила, а сипела. Сейчас её голос звучал как мелодия. Страх в нём совершенно не чувствовался.
— Коленки ссадите, это да, — откликнулась Миула. — А чтобы сломать шею, надо перелететь через меня. Вы умеете летать?
Янара рассмеялась:
— Не умею.
Наконец девушки спустились.
Киаран шагнул им навстречу и склонил голову:
— Разрешите представиться, миледи. Я лорд Айвиль. — Указал на своего спутника. — А это сэр Ардий, командир королевских рыцарей.
Придерживая юбки, Янара присела:
— Я вас помню, лорд Айвиль. — Перевела взгляд на лицо рыцаря, покрытое тёмными пятнами от ожога. Ни бровей, ни ресниц. — Я рада, что вы живы, сэр Ардий.
Он удивлённо приподнял надбровные дуги.
— Вы разговаривали с моим отцом, рыцарем Флосом, — поторопилась объяснить Янара. —
— Не ошиблись, миледи, — поклонился Ардий.
Киаран снял с руки одеяние из плотной шерстяной ткани:
— Наденьте это, миледи.
— Так нельзя, — попятилась Янара. — Такие рясы носят Чистильщики душ.
— Вы хотите побывать на коронации?
— Хочу! Очень хочу!
— Иного способа провести вас в Тронный зал я не вижу. Решайте, миледи. Либо вы надеваете рясу и идёте со мной, либо служанки отведут вас в ваши палаты.
Янара с растерянным видом смотрела на рясу. Киаран терпеливо ждал.
Чистильщики душ, они же белые монахи, являлись членами древнего ордена. Их не коснулась метла новой веры, и тому имелась причина. Вступая в орден, монахи принимали обет пожизненного молчания и общались друг с другом только им понятными знаками. Молча странствовали по королевству и молча выслушивали предсмертные исповеди. Снимали с души умирающего самый страшный грех и добавляли звено в железную цепь на своей шее. Святейший отец, как светоч Единой веры, не видел в белых монахах угрозу. Во-первых, молчуны не способны устроить бунт среди верующих. А во-вторых, при их виде людей охватывал суеверный страх.
Киаран намеренно выбрал для Янары такое одеяние. Если она появится в Престольной Башне под видом белого монаха, к ней никто не подойдёт и с ней никто не заговорит. Ну а встреча с настоящим Чистильщиком душ маловероятна.
После недолгих раздумий она кивнула:
— Хорошо.
Сняла вдовью пелерину, отдала её Таян. С помощью Миулы надела рясу поверх платья, подпоясалась верёвкой, накинула на голову широкий капюшон. Киаран повесил ей на шею короткую цепь и велел служанкам ждать госпожу здесь, возле лестницы. Девушки поставили лампу на землю и сели плечом к плечу на ступени.
Янара и её спутники шли по мрачному подземелью, провожая взглядами ответвления туннеля. Чудилось, что оттуда за ними кто-то наблюдает. Под высоким сводом еле заметно покачивались чёрные грозди. Было сложно понять: это летучие мыши или почерневшая от времени паутина, или обманчивая игра пламени факела и дыма.
Сначала лорд, рыцарь и вдова старались производить как можно меньше шума. Потом стали шаркать подошвами, желая избавиться от гудящей в ушах тишины. Свернув в одно из ответвлений, поднялись по узкой винтовой лестнице и оказались в помещении, заставленном бочками и ящиками. Миновав ещё две кладовые, где хранилась хозяйственная утварь, они вновь взошли по ступеням и очутились в заброшенном коридоре. Везде обломки стрел и копий, глиняные черепки, битый камень. Слева глухая стена — тупик. Справа окованная железом дверь.
— У вас хорошая память, лорд Айвиль, — отметил сэр Ардий. — Запомнили дорогу с первого раза. А мне постоянно хотелось свернуть не туда.
Киаран взглянул на Янару. Она согревала руки дыханием. Пальцы мелко дрожали.
— Не волнуйтесь, миледи.
Её губ коснулась лёгкая улыбка.
— Я немножко замёрзла.
— В подземелье и правда жутко холодно, — отозвался сэр Ардий.
Киаран наклонился к Янаре и прошептал:
— Если вас кто-то обидит, только намекните мне, и этот человек пожалеет.