Белая леди
Шрифт:
Пора начинать представление!
Стедман был весь в поту и тяжело дышал после своего номера.
Когда они вошли в трейлер, он сразу снял цилиндр и нетерпеливо бросил его на комод. Под красной курткой к телу прилипла белая рубашка, взлохмаченные волосы спутались. Он выглядел возбужденным и раздраженным. Было ясно только одно — его единственным желанием было завтра же утром отправиться с цирком дальше. Казалось, его раздражало, что здесь находился Блум, когда ему следовало обсудить очень важные вопросы с человеком, который привлекал посетителей в цирк —
Дейви Шид тоже был раздражен. Его загорелое тело блестело от пота. Мышцы переливались под кожей. На теле было множество шрамов, которыми он гордился, как медалями за храбрость. Он расхаживал по трейлеру взад и вперед в блестящем серебряном жилете. Его синее трико сверкало огромными звездами. Он энергично отмахивался от облаков дыма, которые выпускал Стедман, зажигая сигару.
— Ну, что вы на это скажете? — спросил его Стедман.
— Все проходило слишком долго.
— Я знаю.
— Включая и мой номер.
— Да, немного.
— Сакти начинает думать, что звезда не я, а она.
— Хитрушка.
— Да, и оркестр играл не в такт.
— Я знаю. Что еще?
— Чены тоже слишком много о себе воображают. Они желают иметь собственный цирк, пусть они его купят.
— Угу.
— Марни тоже сделала ошибку. Она чуть не испортила двойной прыжок.
— Расскажи-ка мне об этом подробнее.
— У одной из девушек, выступающих на слонах, несколько нескромный костюм. Ну, как ее там? Ольга? Неважно. Рыжая…
— Я этого не заметил.
— Скажи, чтобы она поправила костюм.
— Что еще?
— Ну, мне кажется, что все прошло вполне… О, между прочим, почему испугалась лошадь?
— Не знаю.
— Мне кажется, что это как-то связано с оркестром.
— Может быть.
— Джордж, тебе следует с ними серьезно поговорить.
— Знаю.
— Ты считаешь, что шуточная серенада хорошо прошла?
— Я думаю, нужно побольше шума.
— Дело не только в шуме, нужно сделать номер побыстрее.
— Я с ними поговорю.
— А в остальном все неплохо.
— Да, неплохо.
— Для начала, — добавил Шид и улыбнулся.
— Да, для начала, — тоже улыбнулся Стедман. Потом он обратился к Блуму: — А вам понравилось?
— Я видел только парад-алле.
— Это — самое лучшее, — подхватил Шид и подмигнул ему.
— Ну и как вам показалось? — продолжал расспрашивать Стедман.
— Потрясающе!
— Я вас оставлю, — сказал Шид, направляясь к двери.
— Я пойду с вами, — поспешил за ним Блум.
Шид непонимающе взглянул на него.
— Мне нужно задать вам несколько вопросов.
— Конечно, — согласился Шид. — Пока, Джордж!
— Приходи пораньше! — Стедман помахал им рукой.
На улице толпились артисты, обсуждая их первую генеральную репетицию. Они выглядели возбужденными и усталыми.
— Хотите пива? — поинтересовался Шид.
— Нет, благодарю вас.
— А я хочу, — сказал он и отправился к кухне-кафе, где купил банку «Хейнекена». Они отправились дальше, Дейви на ходу отпивал пиво из
— Так что вы от меня хотите? — спросил Шид.
— Мой друг сделал несколько записей…
— Что за друг?
— Мэттью Хоуп.
— Ага, адвокат. И что это за записи?
— Записи о Питере Торренсе.
— Эй, в чем дело? Сначала Хоуп, а теперь — он? Вы что, считаете, что у меня желание расстрелять всех в городе?
— Вы все знаете о Торренсе, не так ли?
— Я смотрю телевизор, как и любой другой человек.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Много лет назад. После того, как я начал работать в цирке «Стедман энд Роджер», он появлялся время от времени. Разговаривал с дружками, болтал всякую чушь, разносил сплетни и выпивал. Но я думал, что он давно умер. Да, действительно, теперь это так.
— Вы его, случайно, не видели в Миссури?
— Наверно, парочку раз видел. А что?
— Я имею в виду недавно.
— Как недавно?
— Три года назад, одиннадцатого мая.
— А, опять все сначала?
— Что?
— Я имею в виду самоубийство Уиллы.
— Вы видели Питера Торренса три года назад в Миссури?
— Нет, я слышал, что он был там, но я его не видел. Он был без денег и пытался достать деньги у Уиллы, но она его послала…
— Мой друг считает, что он влез в ее трейлер и унес сейф…
— Ваш друг прав. Торренс украл сейф, и когда он открыл его, то нашел там кокаин…
— Два килограмма, — уточнил Блум.
— Да, а потом пытался потрясти Уиллу.
— Откуда вы все это знаете?
— Мария рассказала.
— Когда?
— За день до того, как Уилла застрелилась.
Пока Блум слушал его, у него начало создаваться впечатление, что он смотрит японский фильм под названием «Расёмон»… Не совсем этот фильм, но что-то весьма на него похожее. Как в том фильме, никто по-настоящему не лгал, но все воспринимали правду по-своему. То есть каждый видел одно и то же событие с разных точек зрения, и невозможно было решить, чья же история была на самом деле наиболее правдивой. Торренс уже рассказал два варианта своего визита в Миссури три года назад. Один вариант — Мэттью, а другой — Блуму. В двух вариантах он фигурировал как приятельски настроенный бывший муж, предложивший жене помощь в трудную минуту. Но в данном случае, если верить Шиду, Торренс был ворюгой и шантажистом.
— Никому не нравится, когда в цирке работает вор, — продолжал Шид. — Но часто к нам попадают люди после тюрьмы, и не знаешь, кому можно доверять. Это было на следующий день после кражи, и вы понимаете, что никто ни о чем другом не мог говорить. Шел дождь…
…Дождь шел, и вся земля раскисла. Потоки дождя заливали навес, где располагалась кухня. От постоянной влажности ныли кости. Вода заливала клетки, где огромные кошки беспокойно расхаживали взад и вперед. В ту ночь Мария не захотела спать с Шидом. После кражи мать боялась оставаться одна, и Мария решила, что ей нужно побыть с матерью, а Шид заявил, что хочет, чтобы она была с ним.