Белая полоса
Шрифт:
— Всё, — сказала Лясковская и распустила участников процесса до понедельника.
В этот раз возвращение в СИЗО заняло в несколько раз больше времени. Машина по дороге к следственному изолятору заглохла. Было слышно, как водитель заводил двигатель стартёром, пока не сел аккумулятор. Потом ручкой. Потом солдаты пробовали толкнуть машину, но фургон был слишком тяжёлый. Двое конвоиров снова разместились в будке на своих местах. На вопросы заключённых «Что там?» и «Когда поедем?» отвечали, что вызвали другой автозак.
Через некоторое время стало слышно, что подъехала машина, которая пыталась завести автозак с заключёнными с буксира, а потом медленно потащила фургон в сторону СИЗО.
Пятница
В отличие от предварительного следствия, при выезде на суды выходные стали резко отличаться от будней. Но пролетали они так быстро, что не замечались, и в понедельник утром меня снова заказали на суд.
В суде уже были допрошены все обвиняемые по эпизоду причинения тяжких телесных повреждений Калиушко.
Стариков, который сказал, что знал о готовящемся нападении со слов Совенко, то есть о том, что будут проведены какие-то действия по отношению к Калиушко: пригрозить, припугнуть за то, что Калиушко взяла за разрешение вопроса деньги, как сказал ему Совенко, и вымогает ещё. И он подвёз Геринкова и Совенко к дому Калиушко (где и было совершено преступление), а потом увёз.
Маркун, который подтвердил показания Старикова о заинтересованности Совенко, а также, что знал от Совенко и Макарова, что они купили квартиру Калиушко и что «та хочет ещё».
Гандрабура, который сообщил суду, что в 1997 году к нему обращались Совенко и Макаров с просьбой установить домашний адрес Калиушко, которая, с их слов, наложила большой штраф на их фирму. Попросила квартиру, которую ей то ли фирма, то ли они купили, а потом «стала требовать ещё».
Геринков, который сказал, что преступление совершил по предложению Совенко за денежное вознаграждение — нанёс ей несколько ножевых ранений (сколько, не помнит) в бедро. И вместе с Совенко на ожидавшем автомобиле скрылся с места преступления.
Допрошены все обвиняемые — все, кроме Совенко, который, по обвинительному заключению и показаниям в суде Геринкова, был заказчиком ему и организатором преступления нанесения тяжких телесных повреждений Калиушко и который ныне являлся покойным. И за исключением меня, по версии обвинения являющегося заинтересованным лицом во временном устранении трудоспособности Калиушко и обратившегося с этой просьбой к Совенко.
И в суде были допрошены все свидетели в подтверждение мотива, по которому я с такой просьбой обратился к Совенко, строящегося на том, что, как руководитель группы компаний «Топ-Сервис», я осознавал, что Калиушко может стать известно по результатам проверки, о чём я был осведомлён неустановленным следствием лицом, что поставщик ООО «Топ-Сервис» — МЧП «Стар Блюз» — хозяйственной деятельности не осуществляет, и это может поставить под сомнение обоснованность возмещения ООО «Топ-Сервис» НДС.
В числе допрошенных — свидетель Писаренко, подтвердивший, что в указанный период времени он был директором МЧП «Стар Блюз», продавал продукты питания предприятию ООО «Топ-Сервис», директором которого был Фиалковский, и с Фиалковским он заключал договоры на поставку продукции.
Свидетель Старостин, который сообщил, что в тот период работал старшим ревизором-контролёром ГНИ. Проверял обоснованность возмещения НДС ООО «Топ-Сервис». По заданию Калиушко делал запрос в ГНИ г. Черновцы о встречной проверке ООО «Топ-Сервис» и МЧП «Стар Блюз» и что директором ООО «Топ Сервис» был Фиалковский.
Свидетель Котельников, из показаний которого следовало, что по заданию Калиушко он проводил проверку обоснованности возмещения НДС
Допрошены все свидетели, кроме самого Фиалковского (как в суде, так и на предварительном следствии), который ныне являлся народным депутатом Украины. И суд перешёл к оглашению экспертиз и допросу свидетелей нападения.
Свидетелей самого нападения не было — были опрошены свидетели, которые обнаружили Калиушко. Один из них сказал, что кровь шла из тамбура квартиры, а это не согласовывалось с показаниями Геринкова, который указал, что напал на Калиушко на лестничной клетке. Но свидетель мог ошибаться. И также Лясковской были оглашены показания соседки, которая не смогла явиться в суд и прислала письмо, что подтверждает свои показания, данные на предварительном следствии: когда ей позвонили в дверь квартиры и она увидела Калиушко, лежавшую в крови, то она подумала, что у неё проблемы по женской части, о чём ранее потерпевшая ей рассказывала. И вызвала скорую помощь, которая приехала со значительной задержкой. И, как было указано в оглашённой судмедэкспертизе, Калиушко умерла от потери крови по причине несвоевременного оказания медицинской помощи.
Последним был допрошен сын Калиушко. На вопросы Лясковской он сообщил, что его мама никогда не рассказывала о каких-либо угрозах, поступавших ей со стороны кого-либо в связи с её профессиональной деятельностью как замначальника налоговой инспекции Жовтневого района г. Киева. Что рекламу предприятия «Топ-Сервис» по телевизору он видел. И что мама говорила, будто это предприятие обслуживается у неё в инспекции, однако о каких-либо проблемах с этим предприятием не высказывалась.
Возможно, из любопытства, а может быть, потому, что данные показания на предварительном следствии Маркуном и Гандрабурой о мотивах нападения на Калиушко, связанных с покупкой ей квартиры, в этой части совпадали с их показаниями в суде, для опровержения этих показаний Лясковская спросила у сына Калиушко, известно ли ему что-нибудь о покупке матерью квартиры незадолго до нападения. Свидетель ответил, что да: его мама незадолго до нападения купила ещё одну квартиру на той же лестничной площадке, рядом с квартирой, в которой они жили.
После допроса сына Калиушко Лясковская распустила участников процесса и назначила следующее слушание на следующий день — завтра, во вторник, в девять часов утра.
В то время как участники процесса расходились, а адвокаты прощались со своими подзащитными, один из адвокатов попросил передать газету подсудимому, которого он защищал. Тот попрощался со своим адвокатом, посмотрел на титульный лист и передал газету мне.
На четверть газетного титульного листа была моя фотография в клетке. В костюме, белой рубашке и галстуке. Один из тех снимков, сделанных фоторепортёром два дня назад. И крупным шрифтом заголовок на ширину листа: «Аль Капоне с интеллигентной улыбкой». В статье в двух словах рассказывалось о сути дела. О значимости для правовой системы этого процесса. О беспрецедентных мерах безопасности, принятых МВД для его обеспечения. Было сказано о высоком профессионализме судьи и взято интервью у Лясковской. В конце статьи — видимо, как подтверждение моей вины — было написано: «Шагин довольно свободно в клетке общается со своими обидчиками» (видимо, по информации, полученной от МВД, прокуратуры или судьи по моим показаниям, которые я всё ещё был лишён возможности дать в суде, по моим взаимоотношениям с некоторыми подсудимыми в клетке как бизнесмена с рэкетирами). И комментарии моего адвоката: «Они уже два с половиной года в СИЗО и вместе ездят на суды».