Белая Роза

Эвинг Эми

— Я Рейвен Стирлинг, — говорит она. — Я сижу у стены. Я настоящая. Я сильнее, чем все это. — Она стучит костяшкой ее правого большого пальца по лбу три раза и повторяет мантру.

Я иду к ней, но Эш хватает меня рукой за талию. — Все в порядке, — шепчет он. — Она делает это время от времени. Лучше не трогать ее.

Мое тело тает от его прикосновений, и я отрываю взгляд от своей подруги, чтобы полностью сосредоточиться на его лице. Я дотрагиваюсь и пробегаю кончиками пальцев по гладкой коже в том месте, где был синяк.

— Гарнет привел меня в порядок, — говорит

он. Он дотрагивается большим пальцем до уголка моего рта. — Тебя, видимо, тоже кто-то подлечил.

Я киваю. — Где Гарнет теперь?

Эш пожимает плечами. — Вернулся в Жемчужину, я думаю. Я вообще удивлен, что мы увидели его снова.

— Как ты сбежал? Там было так много Ратников…

Он смотрит на Рейвен. — Она нас спасла. Я не знаю, как. Это было совсем как в канализации, когда она нашла выход. Она… знает иногда. Она чувствует что-то. Прямо после свистка, она втянула меня в переулок, и там в земле была дверь. Она вела в подземный тоннель, соединенный с разными магазинами. Там было много мусора. И она точно знала, куда идти, где остановиться и где спрятаться. Мы оставались там внизу, пока не стемнело, затем она нашла выход, который был в пятидесяти ярдах от рынка Лэндинга. И потом я нашел путь сюда – адрес, который Гарнет дал нам. Думаю, удачно получилось, что я знал этот район. — Он улыбается. — Гарнет был впечатлен, что мы это сделали. Он-то вообще не помог.

— Что эта ужасная женщина сотворила с ней? — бормочу я. Мне в голове представляются полные руки и безжалостный взгляд Графини Камня.

— Я не знаю, но что бы это ни было… — Челюсть Эша напрягается. — Иногда она переносится куда-то. Она думает, что она где-то в другом месте. Там с ней происходят нехорошие вещи. Кто-то, кого зовут Кроу – думаю, что это ее брат или кто-то вроде этого – он постоянно горит заживо. И ты теряешь свои глаза – это худшее, что я слышал. И, думаю, что с ее матери снимают кожу. — Его передергивает. — Для нее это все реально.

Я не знаю, в чем заключается план Люсьена, но я сделаю все, чтобы удостовериться, что Графиня Камня получит по заслугам.

Железная дверь отодвигается. Я застываю при виде Ратника, маячащего в проеме, но успокаиваюсь, когда вижу, что это Гарнет.

— О, хорошо, что ты здесь, — говорит он мне, закрывая за собой дверь. — У нас проблема.

— Какие приятные новости, — говорит Эш.

— Что происходит? — спрашиваю я.

— Ничего, — отвечает Гарнет. Он протягивает мне фляжку, и я жадно пью из нее, прежде чем передать Эшу. — Все поезда все еще отменены. Каждый дюйм Банка обыскивается Ратниками. Думаю, что это первый раз в жизни Люсьена, когда он действительно не знает, что делать.

— Так что, мы вынуждены оставаться здесь? Ждать на этом складе?

Гарнет пожимает плечами. — Я не вижу другого выхода.

— Но здесь небезопасно. Если они обыскивают каждый дюйм Банка, они обнаружат нас, в конце концов.

— Я не Люсьен, — говорит он. — У меня нет запасного плана для другого запасного плана.

— Тогда что ты здесь делаешь? — огрызаюсь я. — Если ты не хочешь помогать, тогда уходи!

Я не хотела кричать, выплескивать свое разочарование

на Гарнета. Но я прямо сейчас хочу попасть туда, куда мы собираемся. Его бледное лицо наливается темно-красным румянцем.

— Ты считаешь, что я не хочу помогать? — спрашивает он. — Так чем я по-твоему занимался все это время? Вытаскивал тебя. Вытаскивал твоего бойфренда. Врал своей матери. Разбирался с Карнелиан. Во имя Курфюрста, я позволил одному из последователей Люсьена сделать мне тату! — Он распахивает рубашку, чтобы показать татуировку костяного ключа, такую же, как у Кобблера – на груди, прямо над сердцем.

Я потрясена. — А если твоя мать увидит ее?

Гарнет выглядит смущенным. — Она не увидит. И даже если увидит, она подумает, что это какой-нибудь глупый розыгрыш, или что я сделал это на спор. Она не воспримет это всерьез.

— Я была неправа на твой счет, — говорит Рейвен. Я не осознавала, что она слушала все это время. Она диким взглядом смотрит на Гарнета. — Ты не трус. — Ее взгляд становится стеклянным. Сосредоточенным на двух вещах одновременно, так бы я его назвала. — У тебя никогда не было настоящих друзей. Тебе просто нужно было за что-то бороться.

Возможно, впервые в жизни Гарнет принимает комплимент с некоторой неловкостью. — Конечно, — говорит он. — Как скажешь.

Рейвен продолжает глазеть. — Если ты признаешь, что тебе нужны люди, ты можешь их потерять. — Ее взгляд становится острее, возвращаясь к реальности. — Но потребность в людях может спасти твою жизнь.

— Нам нужно добраться до Фермы, — говорю я. Я доверяла Люсьену до этой поры, могу довериться и еще, если он говорит, что на Ферме будет безопасно. — Мы все часть этой группы… — Я вспоминаю слова Кобблера. — Общество Черного Ключа. Даже, если мы не помечены.

— Чего, прости? — спрашивает Эш.

Я поднимаю руку. — Я могу объяснить позже, или это стоит сделать Люсьену. В любом случае, давайте думать. Мы не можем здесь оставаться.

— У вас есть идеи? — спрашивает Гарнет. — Я весь во внимании.

Вообще-то, — говорит Эш, выступая вперед. — Думаю, что у меня есть.

Глава 9

— Я знаю этот округ, — продолжает Эш. — Лучше, чем любой из вас. И думаю, что есть один поезд, который может вывезти нас отсюда незамеченными.

— Где? — спрашиваю я. — Все поезда приостановлены.

— У мадам Кюрьо, — отвечает он. — И этот поезд никто не отменит.

Имя кажется смутно знакомым, и явно не является пустым звуком для Гарнета, потому что изумленно раскрывает рот. — Ты слетел с катушек?

— Что значит “у мадам Кюрьо”? — спрашиваю я.

— Это мой компаньонский дом, — объясняет Эш. — Она… ну, она была моей Госпожой. Я рассказывал тебе о ней, помнишь? Она приняла меня на работу.

И тут все встает на свои места. Именно эта женщина нашла Эша, когда он привел свою сестру Синдер в бесплатную лечебницу. Тогда Синдер диагностировали “черные легкие” — по этой причине Эш и стал компаньоном. Ставлю на то, что ты сводишь всех девушек с ума. Вот, что сказала ему Госпожа Кюрьо.