Белая Роза
Шрифт:
— Это Синдер? — спрашиваю я. Эш снова кивает. — Она милая, — говорю я. — А где ты?
Он прокашливается. — Я сделал фотографию. Один из наших соседей принес фотоаппарат. Он показал мне, как им пользоваться.
Он переворачивает рамку и снимает заднюю часть. Он очень осторожно вынимает фотографию, складывает пополам и кладет в карман, оставляя пустую рамку на туалетном столике.
— Так, — говорит Рай, лопая наш пузырь уединения. — Потрудись-ка объяснить, что, во имя Курфюрста, ты здесь делаешь? И кто эти девушки?
Рейвен стреляет в него глазами. Он шлепнулся на кровать
Эш вздыхает. — С каких пор ты употребляешь?
Рай пожимает плечами и вынимает из флакона тонкую стеклянную трубочку. Он запрокидывает голову назад и закапывает из трубочки в каждый глаз.
— Поверь, ты не захочешь знать, что мне пришлось сделать ради последней клиентки, — говорит он, моргая и вытирая остатки жидкости там, где она попала на щеки. — Мне это нужно. — Он пьяно и расслабленно смеется. — Лучше надеяться, что тебя никогда не определят в Дом Пера. У это женщины весьма странные наклонности.
Я помню Леди дома Пера на вечеринке по случаю обручения Гарнета. Она выглядела как любая королевская женщина. Думать не хочу о том, что она делает за закрытыми дверями.
— Она перебрала шесть компаньонов, прежде чем ее дочь наконец обручилась, — продолжает Рай. — Бейл был последним. Думаю, он все еще восстанавливается – у него не было клиентов с тех пор, как он вернулся. У меня тоже. Не то чтобы я жалуюсь. — Он снова смеется. — Полагаю, для тебя это уже не проблема? Когда нет клиентов. — Он откидывается спиной на подушку и вздыхает. — Помнишь Леди дома Потока? Она у обоих нас была, верно? Она была другое дело.
— Он больше этим не занимается, — говорю я.
Рай горько усмехается. — Ты что, его девушка?
— Нам нужно попасть на поезд, — говорит Эш. — И мы не можем прятаться в этой комнате, пока ждем его возвращения.
— Сейчас вы не можете никуда пойти, брат, все здания заперты, — говорит Рай. — Могли бы и здесь остаться на ночь.
— Это место прогнило, — говорит Рейвен. — Мне здесь не нравится.
— Мы скоро уедем, — говорю я.
Она придвигается к одному из зеркал, смотря на свое отражение. — Я дам им забрать твои глаза, — говорит она мне. — Вынуть их как драгоценные камни и преподнести мне их как подарки. Они заставили меня выбирать, и я делала неверный выбор, постоянно, каждый раз. — Рейвен дважды бьет себя кулаком в висок, прежде чем я хватаю ее за запястье, чтобы остановить.
— Я Рейвен Стирлинг, — бормочет она. — Я смотрю в зеркало. Я настоящая. Я сильнее этого.
— Ладно, Эш, ты должен объяснить, — говорит Рай, глядя на меня и Рейвен со смешанным видом недоверия и подозрительности. — Что. Произошло. Все, что мы слышали – это то, что ты изнасиловал какого-то суррогата и…
— Он никого не насиловал, — резко обрываю я.
Глаза Рая расширяются. — Нет, — говорит он Эшу. — Не говори мне… она – суррогат? — Весь его туманный смех исчезает, когда он спрыгивает с кровати со смертельно серьезным выражением лица. — Они должны уйти. Сейчас же. Я помогу тебе, но я не стану рисковать своей жизнью ради какого-то суррогата. Ты сумасшедший? Знаешь, что…
— Я люблю ее, — говорит Эш. Он делает жест
Рай проводит рукой по своим черным кудрям. Он сидит на краю кровати и опирается подбородком на руки. Он смотрит на меня, потом на Эша и обратно. Я чувствую себя нелепо в этом дурацком наряде. Я хотела бы снять эту шкуру и показать ему место внутри меня, где живет Эш, запутавшись в крови, костях и мышцах, которого невозможно отделить или удалить. Я хочу, чтобы он видел, что мы одинаковые.
— Докажи, — говорит Рай словно в ответ на мою мысль.
— Мы попались вместе, — говорит Эш. — Это то, что на самом деле произошло. Ты знаешь меня. Ты правда думаешь, что я стал бы принуждать себя? Думаешь, я мог бы посмотреть в сторону суррогата? Я был очень хорош в своей работе. Она… — Он улыбается моей любимой, тайной улыбкой. — Она застала меня врасплох. Но как только я позволил себе полюбить ее, я не смог от нее отказаться.
— Значит, ты рисковал казнью из-за нее? — спрашивает Рай.
— Да.
— Также ты рисковал жизнью Синдер ради нее, — проговорил он.
Челюсть Эша напрягается. — Я знаю.
По какой-то причине, эта мысль никогда не приходила мне в голову. Жизнь Синдер тесно связана с профессией Эша.
Я потрясена. Он знал. Он знал, и он все равно полюбил меня. Мой желудок сводит от чувства вины.
Рай закусывает нижнюю губу, обдумывая слова Эша, потом качает головой. — Поспи. Мы выясним все утром.
Он смотрит на меня с изумлением, как если бы я была кем-то из сказочной истории, как водный дух из Колодца Желаний – что-то, чего не существует в реальной жизни. Затем он одним движением снимает свой свитер. Его темная кожа на очень мускулистой груди такая гладкая, что мои щеки вспыхивают. Периферийным зрением я вижу, как Эш закатывает глаза.
— Спокойной ночи, Рай, — говорит Эш.
Рай посылает мне усмешку. — Если только ты не хочешь, чтобы я нашел для тебя «Экс», — говорит он Эшу.
— Спокойной ночи, Рай, — повторяет Эш.
— Что такое «Экс»? — Спрашиваю я, когда мы с Рейвен направляемся в ванную, чтобы смыть макияж с наших лиц. — Еще один наркотик?
Лицо Эша вспыхивает. — Контрацептив с черного рынка.
Я открываю рот в изумлении. — Что? — Контрацепция запрещена в Одиноком городе. Все это знают.
Эш начинает открывать ящики своего комода, вытаскивая постельное белье и все еще не поворачиваясь ко мне лицом. — Существует сыворотка, которая может вызвать у человека бесплодие на нескольких часов. Тем не менее, использовать ее весьма неприятно, и если поймают с ней, приговор – смерть.
— Почему ее неприятно использовать? — спрашиваю я в то время, как он протягивает мне большую хлопковую рубашку.
Его передергивает. — Ты должен ввести его в очень чувствительное место.
— О, — только и говорю я, мои глаза расширяются.
К тому времени, как мы умылись и переоделись в импровизированные пижамы, Рай начинает немного похрапывать.
— Вы двое – в постель, — сказал Эш. — Я буду спать на диване.
Я помогаю Рейвен забраться под одеяло и поворачиваюсь к нему.