Белая таежка

Головина Галина

Появись Галка-задавалка на этом острове двумя часами позже, и не видать бы ей экспедиции как своих ушей.

Впрочем, интересно, как бы тогда Кольча попытался удержать нас тут, запоздай она приплыть. Вчера-то он из кожи лез, чтобы утащить нас ночевать на этот остров, потому что они здесь договорились встретиться. Галкина мать работает бригадиром в рыбацкой артели на Киренге. Галка к ней сразу и помчалась с Малинового озера.

А получилось у нас вот что. Мы с Ванюшкой снимали палатку, а Кольча пошел Галкин мотор опробовать, проверить, как он потянет груженый шитик на течении. Оттолкнулся веслом

от берега, сев в берестянку, и завопил во все горло:

– Ура-а, парни, ура-а! Мотор нашелся!

– Какой мотор?
– крикнул ему Ванюшка.

– Да "Вихорек" наш!

– Где?

– На дне!
– Кольча ткнул пальцем в воду.

Берестянка его покачивалась в тихой заводи, отгороженной от быстрой протоки каменной грядой. Вода в ней светлая-светлая, "зоркая", как у нас говорят. Мы по камням подобрались с Ванюшкой к Кольче.

– "Вихорек"!
– ахнул я.

А глубина порядочная, никак не меньше десяти метров. Может, даже побольше, потому что угадать трудно, вода всегда скрадывает расстояние. Я сажусь на камень и начинаю торопливо раздеваться. А комары будто этого и ждали: яростно набрасываются на меня со всех сторон и жварят вовсю. Спасу от них нет, но я терплю. За такую награду, как "Вихорек", можно и помучиться.

Ванюшка пыхтит рядом, стягивая сапоги.

Я успеваю раздеться первым и, вытянув руки над головой, "рыбкой" лечу в омут. Иду, иду на дно с раскрытыми глазами. Еще, еще маленько. Вот они, камушки на дне, вот мотор... Но едва успеваю коснуться пальцами мотора, как мне делается невтерпеж. Грудь разрывает, в ушах бешеный шум и звон, ломит виски. Кажется, еще миг, и я тут кончусь. Что есть силы отталкиваюсь ногами и взлетаю вверх. Вынырнув, кручу головой, отфыркиваюсь, жадно хватаю воздух широко открытым ртом.

– Достал дна?
– лезет с расспросами Кольча.

– Достал!

Хочу еще раз нырнуть, но Ванюшка останавливает меня окриком:

– Погоди! Успеешь еще нахлебаться.

Он уже разделся и сразу стал мохнатым: с ног до головы комары облепили. Выбрал камень потяжелее. Кольча подает ему веревку. На конце петля. С камнем он как колун на дно пойдет, сбережет драгоценные секунды. Хорошо придумал! Корежась под укусами комаров, Ванюшка прижимает петлю с камнем к груди и "солдатиком" летит в воду. Веревка тянется за ним.

Но получилась осечка. Сначала как поплавок веревка выскочила из воды, потом показалась Ванюшкина голова.

– Петля из рук выскользнула!

Я уже наготове. Ныряю, как Ванюшка, с камнем, но иду вниз головой. Это дает мне возможность маневрировать: одна рука у меня свободна, и я подгребаю ею прямо к мотору. Ухватился за скобу для переноски, камень бросаю, а петлю накидываю на винт мотора. Все, порядок! Дело сделано!

Чувствую себя победителем стихии. Воды в данном случае. Замерз, посинел, все тело зудится, искусанное комарами, а я плясать готов от радости.

– Ну что ж, теперь давай трогательно попрощаемся!
– говорю Галке, злорадно посмеиваясь.

– Прям уж!
– фыркнула она в ответ.

Да я это просто так сказал, чтобы позлить ее. Разве теперь от Галки отвяжешься? Гуранка она и есть гуранка.

– Потерпеть уж придется, Миша, - отвел меня

в сторонку командор. Кашеварить зато будет, одежонку продырявим - залатает, постирушки устроит...

– Парни, теперь вы верите, что это диверсия?
– опять принялся за свое Кольча.
– Вору наш мотор до лампочки! Ему главное - нас домой вернуть.

– Умный ты, Колян, как утка, - засмеялся Ванюшка.
– Только отруби не ешь!

– Это ты к чему, командор?
– насторожился Колокольчик.

– Да к тому, что Чак помешал вору. Понял? Вот он и фуганул мотор в омут.

– Не вам, не нам?

– Вернуться хотел за ним, когда мы отсюда уберемся!

18

Тяжелый выдался денек. Кутима злая горная река, это не Чистюнька. Часто сжимают ее с боков гольцы. Внизу они зализаны до синеватого камня, покрыты, как плесенью, зеленым мхом, оплеваны пеной. А вверху лишайниками разрисованы, и уже только потом земляная корка все укрыла, и щетиной кажутся на ней высоко у тебя над головой редкие сосны. Местами идем как по дну глубокого ущелья. Я чуть было не налетел на топляк, когда сидел у руля. Бревно несло водой, поставив на попа. Валялось оно где-то на берегу, один конец сох, а другой мок. Потом дожди прошли, речка поднялась, слизнула его и поперла стоймя. Если бы я оплошал немного, могло бы насквозь борт прошибить у шитика.

Галкину берестянку мы погрузили в шитик. Практицизм хозяйственного командора: зачем зря бензин жечь?

Вечер того и гляди в ночь перейдет, а мы все в пути. Где-то тут поблизости должна быть переночуйка, помеченная для нас дедушкой Петрованом на карте. Он ее назвал хижина Джека Лондона. Оказывается, давно-давно, еще в первые годы Советской власти, геологи наткнулись на нее, голодные и холодные. Сбились с намеченного пути, остались без продуктов, а дело было уже к зиме. И вот заходят они в эту избушку, а там и сухие дрова припасены, и вяленая рыбка, и мешочек крупы, и соль... Да еще лежит на полочке томик рассказов Джека Лондона. Так и стали потом звать эту переночуйку - "хижина Джека Лондона".

– Там огонек!
– разглядела во тьме глазастая Галка.

Верно. Костерок горит у хижины.

– Право руля!
– скомандовал причалить к берегу командор.

– Охотники, наверное, - сказал Кольча.

– Чего ты буровишь? Какая тебе сейчас охота?

– Может, тот ворюга, который наш мотор утопил?
– сделал предположение я.

Мы пристали к берегу, набрали в кустах всякого валежника и на всякий случай замаскировали наши лодки. Для табора командор выбрал дно глубокого оврага. Заметить нас в нем можно разве только с вертолета.

– Командор, давай я в разведку слетаю!
– загорелся Кольча, едва мы поставили палатку.

"Перед Галкой хорохорится!" - решил я.

Ванюшка развернул на коленях карту, освещая ее карманным фонариком.

– Да, костер у переночуйки.

Наткнуться в тайге на избушку можно в самых неожиданных местах. Где орех, там и мех. Увидят летом охотники кедровник, обещающий богатый урожай шишек, и рубят себе переночуйку. А на следующий год или через несколько лет шишки облепят другой кедровник. Все звери и птицы, которых кедр кормит, туда подадутся. За ними пойдут и охотники, новые избушки поставят.