Белая тетрадь
Шрифт:
— А так же его внешность, — мрачно поддакнула я.
— Максимилиан красивый мальчик, — серьезно согласился синеволосый, — и ветреный. Он постоянно влезает из-за этого в разного рода неприятности, и поэтому я просил бы вас, госпожа, отказывать в таких просьбах, даже если вам покажется, что это навредит вашей репутации.
— Разумеется, — вскинулась я. — У меня и в мыслях не было…торговать им. Мерзость какая!
Тантаэ позволил себе снисходительную усмешку.
— Значит, вы — редкое исключение, леди.
— Скорее, идеалистичный ребенок, Тай, — засмеялся Максимилиан, проводя рукой
— Такого защитишь, пожалуй, — досадливо пробормотал Пепельный князь. — Ведь доиграешься когда-нибудь.
— Уже не успею, Тай, — ровно возразил Максимилиан. — Да и какая теперь разница?
Лицо Тантаэ болезненно исказилось. Руки непроизвольно сжались в кулаки.
— Не смей так говорить, Ксиль.
— Эй, о чем вы? — я встревожено поглядывала то на одного, напряженного, как натянутая струна, то на другого, с беспечной улыбкой треплющего мои волосы.
— Ни о чем, малыш.
— Все в порядке, леди.
Тайны, опять тайны.
— Ну раз так, то я пошла отсюда.
Развернувшись на каблуках, я поцокала по мостовой, приглаживая на ходу взъерошенную князем прическу. Как персонажи классической трагедии, честное слово!
Выбитая из колеи чередой неожиданных откровений и вновь появившимися загадками, я опомнилась, только когда влетела в зал Совета. Сейчас он был почти пуст. Лишь две девочки с пустыми глазами перебрасывались сверкающими сгустками. Перед зеркалом, в котором отражалось ночное небо расположилась миниатюрная брюнетка в облаке черного шифона.
— Икёдзи, Эфемерат девяти отражений, — представилась она, не оборачиваясь. — Что ты хотела спросить, сестренка?
— Это правда? — вырвалось у меня помимо воли.
— Что именно? — краешком губ улыбнулась эстаминиэль.
— Что я…
— Разве ты еще не осознала себя? — королева наконец соизволила обернуться. — Странно… Впрочем, так бывает. Но такие вещи не объясняют с глазу на глаз.
Она резко встала, схлопывая зеркало, как обычное заклинание.
— Да начнется Совет!
Зал вспыхнул ослепительным светом. Световые линии выгнулись, образуя знакомые фигуры. Тетраграмма, луч, треугольник, сфера, треугольник, луч, три пересекающихся треугольника. В углах фигур появлялись эстаминиэль.
Я стояла в центре четырехлучевой звезды.
— Приветствуем новую сестру, — улыбнулась Икёдзи. Она оказалась одной из вершин совмещенных треугольников. Все правильно, она — одна из девяти сестер Иллюзиона. — Давно среди нас не появлялось подобных тебе, Dei'Nattiee.
Dei'a-Nattiee.
Свет и тьма.
О, бездна, я не хочу, не хочу…
— Впервые за много веков, — задумчиво продолжила Икёдзи. — И к тому же в одном лице. Такого не бывало раньше. Темная властительница, светлая королева…
— Нет! — вырвалось у меня. — Я не темная!
По залу разнесся шелестящий смех.
— Зачем отрицать свою суть, девочка? — пропела одна из триграммы искусств.
— Я не темная!
— Свет всегда уравновешивается тьмой. Пойми, это не добро и зло, это просто силы, стихии, сферы, — улыбнулась Танцующая. — Если ты не научишься контролировать обе стороны своего дара, то можешь погубить мир.
— Но я не хочу! — перехватило
— Тогда не используй магию, — равнодушно предложила леди в черном. Сфера души. — Но рано или поздно, она сама тебя найдет, Найта, эстаминиэль Ар-Нейт. [20] И мало тогда никому не покажется.
Мысли упорно разбегались, не желая складываться во что-то дельное. Машинально я опустилась на пол, подогнув под себя ногу. Кое-кто из эстаминиэль посматривал на меня с сочувствием, но большинство вернулись к своим непонятным делам. Я оглядела зал.
20
Ар-Нейт (от эльфийского Ar-Nieih) — «та, что отрицает тьму» (т. е. светлая) либо «ночь, отрицающая себя».
Странно. До сих пор не удосужилась спросить кто есть кто. А они не спешат представиться. Интересно, если я захочу к кому-нибудь обратиться, мне что, кричать «Эй, ты, в белом платье!» надо? А что, статус позволяет. Я хихикнула, представив себе эту картину.
— Я вижу, ты уже оправилась от шока? — с едва заметной иронией спросила Риан. Триграмма искусств располагалась рядом с моей… звездой, кажется. Хотелось бы знать, а девочки тоже подняли свой статус? Если да, то представляю, что сейчас творится в осажденном Зеленом. Четыре необученные королевы в замкнутом пространстве… М-да, жителям не позавидуешь. И тем более инквизиции.
Тем временем Риан продолжила:
— Раз уж мы все здесь собрались, думаю, есть смысл дослушать конец той истории. Кто-нибудь, пошлите за вампиром!
— За ним уже послали, госпожа, — тихо ответил невысокий парень с растрепанными волосам. Судя по ауре, один из искателей. — Ваша внучка приведет его.
Танцующая нахмурилась.
— И что же ей на месте не сидится? Ох, Элани, Элани…
Я встрепенулась. Оч-чень знакомое имя. Но не успела я додумать интересную мысль насчет рыжеволосых бардов без капли магического таланта и прекрасно сохранившейся королевы (то-то мне ее волосы что-то напоминали…), как двери зала бесшумно распахнулись и на пороге появились князья в сопровождении Элани. Рыженькая аккуратно прикрыла створки и так же незаметно уселась на один из подоконников, затененный плетущимися растениями. Вампиры прошли в центр зала. Я заметила, что Тантаэ, несмотря на свой явно доминирующий статус, держался чуть позади, предоставляя Максимилиану играть первую скрипку. В руках у Пепельного князя, сейчас больше напоминавшего квалифицированного секретаря, была аккуратная стопка разнокалиберной бумаги, от старой, пожелтевшей, до совсем новой, и небольшая коробочка.
Риан сделала знак рукой, чтобы я подошла к вампирам. Я послушно поднялась с пола (ногу при этом нещадно закололо) и поплелась в указанном направлении. Не то чтобы работать в связке с синеглазым вампиром мне было неприятно, но вчерашнее происшествие, когда я слишком глубоко зацепила чужие эмоции, по-настоящему напугало меня. Хорошо еще, что Максимилиан все вовремя понял и ограничил контакт. Да и ночевать опять придется в его комнате, а этого — в свете того, что рассказал Тантаэ — мне совсем не хотелось.