Белая ведьма, черное проклятье
Шрифт:
Айви стояла рядом с фортепиано. Лучики света на моем столе переливались зеленым из-за высунувшихся из него пикси.
— Потому что я уже сбилась со счету, сколько раз я думала, что вы погибли, и я не собираюсь рисковать вами, если в этом нет необходимости, — Айви глубоко вздохнула, и я отвернулась. — Я скоро вернусь, — добавила я, направляясь в кухню.
Дженкс все еще сидел на мониторе Айви. Его крылья казались расплывчатым пятном, и из-за этой скорости пыльца кружила вокруг, отчего он казался красным.
— Дженкс, не смотри на меня так, — пробормотала я, когда кинула ботинки на пол, собираясь их надеть, и когда сунула в них ноги, но он отвернулся от меня. — Дженкс… —
— Это фейрийское дерьмо! — воскликнул он, взлетая вверх и оборачиваясь. — Зеленое фейрийское дерьмо.
— С блестками на верхушке, — закончила я за него, нащупывая перчатки, которые лежали в карманах. — Мы проходим все это каждую неделю. Или я сама приду на рассвете, или он придет и заберет меня. Если прятаться на освященной земле, он взбесится еще больше и пойдет навестить мою маму. Если повезет, я получу выходной. Если нет, отправлю Биса за моими вещами. Хорошо?
Дженкс завис передо мной, уперев руки в бока. Проигнорировав его, я взяла зеркало вызова и печенье. Я знала, его бесит, что он заперт дома холодом, но я не собиралась рисковать его семьей. Он был так хорош во всем остальном, не понимаю, почему это так его беспокоило.
— Бис будет со мной, — добавила я, и когда он скрестил руки и отвернулся, я крикнула, — я, черт возьми, буду в порядке! — и зашагала к заднему выходу. Да что с ним такое!
Я включила свет над входом, хлопнув дверью, чтобы она закрылась позади меня. Остановившись, я попыталась успокоиться и надеть перчатки, заметив, как тихо вокруг. Высоко над горизонтом висела луна с такими острыми краями, что, казалось, могла порезать бумагу. Я вдохнула воздух и почувствовала, как холод проникает до самых костей. Даже Цинциннати, лежавший за рекой, казался замерзшим. Если бы смерть ассоциировалась с ощущениями, то это было бы одно из них.
Все еще раздраженная, я шагнула на посыпанные солью ступеньки и пошла в сад той же дорогой, что и на прошлой неделе. Была велика вероятность, что Ал не согласится, и мне придется отправить Биса за сумкой, что даст Алу повод посмеяться, а мне придется выучить десять дополнительных заклятий до восхода солнца.
Я посмотрела назад на окно в кухне, оно было сплошь покрыто пикси, но Дженкса среди них не было. Чувство вины прошло сквозь меня и пропало, ведь я знала, что ничем не рискую. Это как в ОВ спросить сержанта, не могла бы я пропустить пробежку сегодня и отдохнуть. Я могла получить нагоняй, но жизнью я не рисковала.
— Все это не сработает, — пробормотала я, переступив через низкую стену, которая отделяла мой сад от кладбища. Холод впивался мне в грудь, словно десятки ножей, и я пошла медленней, пока не отморозила себе нос из-за быстрого дыхания. Усталость не была мне в новинку, и я знала способы предотвратить ее. Я уже чувствовала, как лей-линия мерцает перед моим мысленным взглядом, но вместо нее повернула к статуе Пирса. Мне не обязательно было находиться в линии, чтобы поговорить с Алом, а клочок неосвященной земли на освященном кладбище не даст Алу разгуливать, где ему хочется, если он решит появиться.
Стоящий на коленях, утомленный сражением ангел на могиле Пирса был жутким, да и не очень походил на человека из-за чересчур длинных рук, обветренных и покрытых грязью черт лица. Я уже трижды использовала этот покрытый красным цементом участок земли, чтобы вызывать демона, и то, что это становилось рутиной, реально пугало.
— Эй, Бис? — позвала я, и подскочила, когда Бис внезапно приземлился на плечо ангела в порыве ветра, принесшего запах каменной пыли.
— Святое
— Извини, — ответила молодая горгулья в фут ростом. Его красные глаза искрились весельем, и я знала, он совсем не раскаивается. Его шероховатая кожа была черной, чтобы впитывать тепло и ночью, но он не мог изменить ее цвет, даже когда превращался в камень на восходе солнца. Он сможет лучше контролировать себя, когда станет старше, а сейчас, как и большинство подростков, он походил на камень, когда всходило солнце. Он платил арендную плату Дженксу, охраняя церковь четыре часа в районе полуночи, когда пикси традиционно спали. Сейчас его график увеличился, из-за непереносимости пикси холода. Они с Дженксом хорошо ладили, потому что Биса выгнали из храма — за то, что он плевался в людей, а Дженксу это нравилось.
— За что Дженкс злится на тебя? — спросил он, сложив крылья, и я вздрогнула.
— Он думает, что может защитить меня, а я думаю, что нет, — сказала я. — Ты слышишь наши разговоры, находясь на улице?
Горгулья пожал плечами и посмотрел на церковь.
— Только когда вы кричите.
Только когда мы кричим. Стряхнув снег с надгробия, на котором стоял ангел, я положила на него печенье и зеркало вызова.
— О, еще и это! — сказал Бис, когда покрытое вином зеркало отразило лунный свет. Я посмотрела вниз на зеркало, чувствуя холод прямо через перчатки. Я была согласна с ним, считая, что вещь, которая вызывает демона, отвратительна. Это было мое второе зеркало, сделанное с помощью палочки из тиса, небольшого количества соли, вина, толики магии и помощи Кери. Первое я разбила о голову Миниаса, когда демон напугал меня. То, первое, тоже помогла мне сделать Кери. На нем был изображен знак контакта, а не вызова. Двойная пентаграмма с символами могла открыть канал в Безвременье для любого демона, с которым я хотела поговорить. И мне необязательно было знать его имя вызова, достаточно было и прозвища. Его, и специальное слово, принятое у демонов. Порой я действительно жалела, что знаю это слово.
Нервничая, я наклонилась вниз, чтобы сесть на край плиты, около печенья, и положила зеркало на колени. Я сняла правую перчатку и положила ладонь на большую пентаграмму. Красное дымчатое стекло было ледяным, и холод поднялся по моей руке. Подняв глаза на Биса, я спросила:
— Если Ал появится, уйдешь на освященную землю, хорошо?
Горгулья размером с кота нервно зашелестела крыльями.
— О’кей.
Довольная, я вдавила руку в стекло и, потянувшись, коснулась длижайшей лей-линии. Энергия хлынула в меня, вызвав легкое головокружение. Казалось, она прихватила с собой холод ночи. Чтобы сохранить равновесие, я откинулась назад, и мои плечи уперлись в статую ангела. Что за черт? Поток энергии был неравномерен, отчего я чувствовала себя как при морской болезни. Странные ощущения, должно быть, вызвала моя тонкоя аура. Возможно, ауры работали как фильтры, выравнивая сильные и слабые потоки в один равномерный. Чем дольше я сохраняла связь с линией, тем хуже становилось.
Бис спустился и сел рядом с моей ногой, глядя на меня обеспокоенно, его когтистые ноги, казалось, стали больше, когда они опустились в снег.
— С вами все в порядке, мисс Морган? — спросил он, и я медленно кивнула.
— Голова кружится, — зеркало покачивалось у меня на коленях, и я убрала болтающуюся прядь волос за ухо.
— Ваша аура все еще очень тонкая, — сказали Бис. — Вы уверены, что вам стоит это делать?
Я моргнула, глядя на него и стараясь избавиться от головокружения.