Белая волчица
Шрифт:
Одинцов мог праздновать победу, но сам вид Лукомора сдерживал его восторг. Душа майора в гармонь не разворачивалась. Что-то не то творилось с вором. Он как будто не человек, а зомби. Как бы судья не потребовал приложить к протоколу заключение экспертизы на вменяемость гражданина Елецкого.
– Значит, вы решили явиться с повинной, Дмитрий Андреевич? – в раздумье пощипывая подбородок, проговорил Максим.
Лукомор вздрогнул так, как будто стул под ним вдруг превратился в кратер пробуждающегося вулкана, завибрировал, как скальная порода
– Одинцов?.. – Из проснувшихся глаз хлынул разум, пока еще смешанный с мертвой породой, но уже живой.
– Доброе утро, Дмитрий Андреевич!
Максиму было не до смеха. Елецкий действительно проснулся, но его утро оказалось вовсе не добрым. Сейчас он будет говорить не за здравие, а за упокой.
– А где Лена?
– Какая Лена?
– Ну да, нет ее. – Лукомор даже не стал оглядываться по сторонам, чтобы развеять свои сомнения.
В казенном помещении не было никакой Лены, но ее образ незримо присутствовал в заблудшем воображении криминального авторитета. Она стояла где-то рядом и помешивала кашу, остывающую в его голове.
– Я сам сюда приехал? – Лукомор нервно задвигал нижней губой.
Это разозлило его, и он вонзил в нее зубы.
– Сам, – всматриваясь в него, подтвердил Максим.
– Я что-то говорил? – Елецкий зажмурил глаза, как будто его ослепила яркая вспышка прозрения.
Он очнулся от забытья, осознал, в какое положение сам себя же и поставил.
– Говорили.
– Про жену?
– Про жену.
– Я ее не убивал.
– Не убивали. А в протоколе расписались.
– В протоколе? – Лукомор глянул на дознавателя страшными глазами.
Тот нервозно нахмурил брови и вытянул губы трубочкой, как будто собирался издать некий звук, оберегающий от нечистой силы.
– Да, в протоколе.
– Расписался?
– Только не говорите, что вы находились в неадекватном состоянии, – заявил Максим и покачал головой.
Именно это сейчас и должно было произойти. Взгляд Елецкого разгорался, как порох в замедлителе детонатора. Еще чуть-чуть, и рванет.
– А в каком состоянии я находился?
– Мы спрашивали, вы отвечали. К тому же есть показания Полоскова. Все сходится. Так что поздравляю вас, явка с повинной существенно облегчит вашу участь.
– Какую участь? Подставили меня!
– Кто?
– Девка эта!
– Какая девка?
– Лена ее зовут! Она меня в гипноз ввела и сюда направила.
– Девка?
– Девка!
Лукомор говорил эмоционально, бурно жестикулировал, подыгрывал себе мимикой, но не взрывался. Как будто что-то сдерживало его от крайних проявлений.
– Вы ее разыщите! – заявил Елецкий. – Она кого-то из машины на дорогу вытолкала. Погиб мужик! Вчера это было!
– Да, есть у нас такая персона.
Максим понимал, о ком шла речь, но не мог поверить, что хрупкая Киршанова смогла ввести в гипнотический транс здорового мужика, подчинить его своей воле и толкнуть в объятия правосудия. Сама она исчезла, но Лукомор
– Она вытворяет все, что хочет! Людей убивает, меня подставляет, – дрожащим от волнения голосом проговорил Елецкий.
Он хотел взорваться, но не хватало ему запала. Лукомор вышел из транса, и порох в нем подмок. Похоже, Лена все еще держала его в поводу. Обладая такой вот силой внушения, девчонка действительно запросто могла лишить человека жизни.
– Она не убивала, – заявил Максим и покачал головой. – Эта девушка – всего лишь свидетель.
– Она от вас убегала.
– И ты, Дмитрий Андреевич, от нас убегал.
– Да, но я-то… – Лукомор осекся.
– Ты убивал, – сказал Одинцов. – У нас есть и доказательства, и твое собственное признание. А Лена…
– Она сказала мне, как все было!
– И как же?
– Наехали на нее. Отбивалась она.
– Доказательств ее вины у нас все равно нет.
У майора имелись только догадки и предположения, но этого хватало, чтобы всерьез заняться Киршановой. Не нравилась она Максиму. Адрес неверный дала, зря Гриша за семьсот километров ездил. Еще и охмурила Кустарева, что бы тот ни говорил.
Да, у Одинцова имелись претензии к Лене, но сейчас они вдруг исчезли. Во-первых, она отбивалась от Аникеева и Милюхина. А во-вторых, барышня притащила на аркане такого зверя!.. Она ввела Лукомора в транс и запрограммировала его на явку с повинной. Если так и было, то ей памятник нужно ставить – в граните, под фанфары и с пионерским салютом.
Если так и было. Но могло ли все это приключиться? Нет на свете таких гипнотизеров, которые могли бы превратить человека в зомби.
– Так где теперь находится твоя жена, Дмитрий Андреевич?
Елецкий рывком подался назад вместе со стулом. Так вагон отскакивает от энергопоглощающего буфера, установленного в железнодорожном тупике. Но вагон откатывается назад на рельсах, а у стула колес нет. Поэтому Лукомор едва удержал равновесие.
Максим улыбнулся. Ему чертовски приятно было осознавать, что он загнал-таки в тупик это матерого зверя.
– Где сейчас находится Кристина Евгеньевна Елецкая, в девичестве Фелицына?
– Разошлись мы. Я не знаю, где она.
– Брак расторгнут формально?
– Нет.
– Дети от этого брака с вами?
– Да.
– Ну и кому ты мозги пудришь, Лукомор?
– Я под гипнозом был!
– Я бы теперь тебе поверил, если бы не показания кочегара, который сжег труп твоей жены. Кстати, даты сходятся. Все, поздно пить боржоми. Готовься баланду хлебать!
– Я не убивал! – Но Лукомор и сам прекрасно понимал всю абсурдность собственных отговорок, или отмазок, как это называлось в привычной для него среде обитания.
Он закрыл глаза, опустил голову и согнулся в поясе. Даже ноги развел, чтобы голова ненароком не стукнулась о колени.