Белая волчица
Шрифт:
Да и девчонка, о которой шла речь, ему тоже была нужна. Что бы там ни говорил Саньков, а она могла быть ему полезной. Но прежде чем воспользоваться ею, нужно было тщательно взвесить все «за» и «против».
Чистота – залог здоровья и признак порядка. А для кого-то еще и способ повыделываться перед подчиненными. Обычно после зимы окна моют в мае, реже в апреле, а полковник Саньков уже отличился. Стекла у него в кабинете сияли, как у кота глаза на Масленицу.
Игорь Яковлевич ничего по этому
– Что там у тебя с Елецким? – спросил он.
Одинцов даже не успел позавидовать расторопности своего начальника, как вынужден был отвечать на вопрос, да не простой, а весьма важный, животрепещущий, чреватый.
– Не у меня. Загорьев по этому делу работает.
– Это хорошо, когда следствие ведут знатоки. Но Загорьев его продвигает с помощью авторучки. Спрашивает, крутит, записывает. И все без толку! Лукомор про какую-то бабу плетет, Штрих не колется.
– Про бабу он все правильно говорит.
– Кстати, где оно, это чудо природы?
Одинцов лишь пожал плечами. Он очень уважал своего начальника, но не доверял ему. Такой вот диссонанс.
Мир полон соблазнов, а растут они как райские яблочки – на древе познания добра и зла. Чем выше в своем положении человек, там легче ему дотянуться до запретного плода. А Саньков – начальник УВД. Сидя на такой вот высоте, можно наесться досыта. Тот же Никиткин его прикармливает как человека и административный ресурс.
Этот Леонид по кличке Фраер – еще тот искуситель. Прилепится к Лене, как змей к Еве, и пропадет девчонка. Было уже с ней такое. Да еще и Лукомор пытался ее приспособить на пользу своему делу.
А еще Саньков мог помочь самому Лукомору. Елецкий за решеткой, но его люди на свободе. Возможно, они уже получили отмашку и начали разыскивать Лену. Так что лучше не светить девчонку.
Лена жила с Кустаревым, в его квартире. Ночью ее защищал Гриша, днем – охранная сигнализация и тревожная кнопка. В случае опасности сигнал поступит на пульт вневедомственной охраны, но на место прибудет группа немедленного реагирования из УВД. Даже ехать не надо, если бегом – в минуту легко уложиться можно.
– Что, не знаешь? – Саньков недоверчиво глянул на подчиненного.
– Опасно ей здесь. Может, домой уехала?
– А где у нее дом? Кустарев ездил в Павловск, не живет она там.
– Она родилась в Павловске, а жила в Гатчине. Там раньше была прописана. Кустареву стоило бы в паспортный стол обратиться, – сказал Одинцов.
Паспорт у Лены был подлинный, и жила она под своим собственным именем. Прежнее место ее прописки Максим пробил через паспортный стол.
А Кустарев узнал, как она жила до появления в Москве. Плохо, без отца. Мать замуж вышла, когда девчонке двенадцать лет исполнилось. Она уехала в Питер, в новую семью, а Лена осталась с бабушкой, которой теперь уже нет, умерла два года
Поэтому и не вернулась она в родные края, когда сбежала от Аникеева. Квартиру здесь купила. Деньги у нее для этого были. Возможно, нажитые преступным путем.
Если так, то придется ее простить. Все равно ведь ничего не докажешь. Да и наживать врага в лице Кустарева майору не хотелось. Парень он хороший, надежный, в отличие от некоторых сильных мира сего за деньги не продается.
– А где живет?
Одинцов снова пожал плечами.
– Что-то темнишь ты, Максим Львович, – качая головой, проговорил Саньков.
– А зачем вам Лена?
– Правильный вопрос. Скажи-ка, ты Полоскова расколол?
– Хотелось бы.
Ситуация складывалась не очень хорошая, тревожная. Ворсобин не отказывался от своих показаний, шел на сотрудничество, но братва не дремала. Демона охраняли с усердием, но любая система имеет свойство давать слабину.
Вот если бы за ним присматривали бездушные роботы с запрограммированной инструкцией, тогда Одинцов мог бы спать спокойно, а людям он как-то не очень доверял. И злой умысел вмешаться может, и по разгильдяйству беды случаются.
Без Ворсобина Полоскова не прижмешь, и тот хорошо это понимает. Не станет Демона, и Штриха выпустят на свободу – сначала изменят меру пресечения, а потом и вовсе развалят дело. А Елецкий выйдет еще раньше. Лукомора за решеткой сейчас только показаниями Полоскова можно удержать.
– Так действуй!
– Не колется.
– Сыворотку правды используй.
– Шутите? – Одинцов удивленно глянул на полковника.
– Гипнотический взгляд задействуй, – заявил Саньков и усмехнулся. – Киршанову привлеки. Пусть она с ним поговорит.
Максим озадаченно провел рукой по лысине. Идея в принципе интересная, но не очень-то законная. Да и захочет ли Киршанова им помочь? Вдруг Кустарев не сможет ее уговорить? А она, судя по всему, баба нервная, с характером, как бы не начудила. Зря, конечно, Кустарев связался с ней, но раз уж вляпался, то любовь крутить должен осторожно, не перегибая палку.
– Это в ее интересах. Или ты думаешь, что Лукомор даст ей спокойно жить?.. Нет, ты так не считаешь, поэтому и спрятал ее.
– Я спрятал?
Саньков ехидно усмехнулся, покачивая головой. Полковник давал понять, что видит Максима насквозь.
– Лукомора дожать надо. Закончилось его время, хватит, пусть на пенсию отправляется.
– На пенсию? – повеселел Одинцов.
– А куда вора на заслуженный отдых отправляют?
Именно туда Максим и хотел пристроить Лукомора. Тюрьма для вора – и отчий дом, и мать родная, и даже пансион для престарелых.
– Мне нравится ваш юмор, Игорь Яковлевич. Ваша идея в принципе неплоха. Без вас бы я не решился, но если вы даете добро…