Белая ворона
Шрифт:
— Почтенный Соломон, как я могу отказаться? Но только рюмочку! Я не пью, когда вожу мобилер.
— Но вы-таки всегда водите мобилер, — всплеснул руками Соломон Цойреф, брат Эбенезера Цойрефа и давний знакомый Алекса, тот самый, что когда-то раз и навсегда отучил его от курения. — Вот и Эбенезер говорит, что вы всегда и весь в делах, так что ему просто стыдно работать меньше собственного начальника. А я говорю, что дела делами, но их все не переделать, а надо ведь и отдыхать. И это я как доктор говорю, прошу заметить, а братец отвечает, что мои медицинские советы
— Как скажете, почтенный Соломон, — улыбаясь, покорился Алекс. — Но если позволите, я все-таки по делу. Сегодня в вашу клинику привезли молодую женщину…
— Помню-помню, — закивал Цойреф, вцепившись в рукав Алекса и ведя его к себе в кабинет. — Такая милая девочка и такая глупая! Разве можно так себя мучить? Алекс, вы же ее начальник? Объясните девочке, что живая и здоровая она вам гораздо полезнее.
— Непременно, — согласился Алекс, устраиваясь в уютном кресле возле окна, за которым стремительно сгущались сумерки. — Почтенный Соломон, так что с нею?
— Ой, Алекс, да что там, кроме глупости! — махнул рукой Цойреф, тоже садясь в кресло и звоня в старомодный колокольчик, на звук которого из приемной тут же показалась секретарша. — Лиззи, деточка, подайте нам чаю и бренди. И найдите Мелвилла, пусть принесет мне бумаги тьены Уинни… Так вот, Алекс, у вашей девочки, дай Создатель ей здоровья, от переутомления резко поднялось давление крови. В ее возрасте нужно хорошо кушать и вовремя ложиться спать, а кофе пить для удовольствия, а не для того, чтобы работать днем и ночью. Нет, в самом деле, молодые люди невыносимы! Пороть их некому!
— Целиком и полностью согласен, — поддакнул Алекс. — И что же, она должна у вас остаться надолго?
— А вот это уже зависит исключительно от вас, — заулыбался Цойреф, снова всплескивая руками и даже слегка подскакивая на кресле. — Собственно говоря, мы готовы отпустить девочку хоть бы и сегодня. Все угрожающие здоровью симптомы — ах, вы не знаете доктора Мелвилла, такой талантливый мальчик — так вот Мелвилл их убрал. Анализы мы сделали. И вот тут возникла непредвиденная сложность…
— Говорите же, — попросил Алекс, вдыхая аромат цветочного чая, поставленного перед ним миленькой блондиночкой Лиззи.
— Так вот, обследование показало, — заговорил Цойреф уже серьезно, — что сердце и кровеносные сосуды у девочки в превосходном состоянии. Если бы не это, все могло бы обернуться куда печальнее, все-таки подобный криз — это не шутки. Именно так и случаются инсульты. Но девочка здоровая на удивление. Дай Создатель всем детям моей матушки такое сердце и сосуды, это ведь прелесть что такое, а не сердце. И я бы хоть сейчас проводил вашу тьену Уинни домой, чтобы она не занимала место в моей клинике, но…
В дверь постучали. Цойреф сорвался с места, нимало не смущаясь ни почтенным возрастом, ни столь же почтенной должностью, подбежал к двери и вернулся с какими-то бумагами, продолжая:
— Так вот о чем я… Насколько я смог понять, юная тьена работает у вас, Алекс, недавно? Потому
— Всего пару недель, — подтвердил Алекс настороженно. — Она студентка.
Соломон Цойреф снова покивал, одним махом опрокинул рюмку бренди, причмокнул, взял чашку с чаем и подул на него, вытягивая губы. Осторожно пригубил чай, но снова поставил на стол.
— Понимаю… И лечилась она до этого у сущего коновала. Я бы ему руки оторвал и погнал из нашей профессии пинками. Нет, вы только подумайте! Девочка даже не знала, что перенесла пневмонию! Не далее как этой весной! Вы представьте, Алекс! Да у меня кровь стынет в жилах! Она ее переносила не в постели, а посещая занятия! С жаром! Без анализов, без правильного лечения, с непонятным диагнозом…
Соломон Цойреф возмущенно поджал губы, став совершенной копией своего брата-близнеца, когда тот находил в документах какую-то ужасную, по его мнению, ошибку. Алекс тяжело вздохнул. Оба Цойрефа были великолепными мастерами в своем деле и от всех остальных ожидали того же, отказываясь понимать малейшее упущение. То есть понимать-то они его понимали, но возмущались каждый раз просто с упоением.
— Почтенный Соломон, — попросил он мягко, — окажите любезность, объясните мне как можно проще, что случилось и как это исправить?
— Ну да, Алекс, извините, — виновато закивал Цойреф. — Беда в том, что девочка не долечилась, да и лечением это назвать нельзя, если по совести. Ей просто назначили сильнодействующие, но плохо подобранные препараты. Они не вылечили инфекцию целиком, а загнали ее внутрь легкого, где образовался воспалительный очаг. Внешне это почти ничем пока не проявляется. Девочку познабливает вечерами, она покашливает в дождь и быстрее устает. Любая болезнь при таком общем ослаблении здоровья переносится гораздо тяжелее. Вообще-то с этим можно жить еще долгие годы, если организм изначально достаточно сильный, но постепенно его способность к сопротивлению будет все сильнее изнашиваться. И рано или поздно маленький очаг в легком разрастется, приведя к большим неприятностям.
— Так… и что? — осторожно поинтересовался Алекс, допивая отличный бренди и принимаясь за чай.
— Случай не соответствует нашему контракту, — развел руками Цойреф. — Алекс, вы же понимаете, что хорошая медицина — это деньги и время. В нашем с вами договоре четко указано, что ваша контора оплачивает лечение, если заболевание началось в период работы служащего у вас. Вот сегодняшний криз у девочки — это наша работа, без всякого сомнения. А воспаление, о котором я говорю, началось уже давно. Какие там две недели! Алекс, я никоим образом не подозреваю вас в жадности, Создатель упаси, но если юная тьена работает у вас временно… Ей нужно полежать в клинике хотя бы неделю, а потом еще долго принимать дорогие препараты. Лучше всего — фейрийские, они уж точно убивают любую заразу, как бы та ни пряталась в человеческом теле. И если учесть, что жизни ее болезнь пока что никак не угрожает, то нужно ли вам платить за паршивую работу моего, с позволения сказать, коллеги? Чтоб ему самому так лечиться, мерзавцу!