Шрифт:
I
1
«…что я здесь делаю? А, точно, у меня же свидание. Но с кем? Сколько мне лет? Тридцать. Зачем мне столько лет? Это слишком много!..
Ах да, макияж же помогает омолодить меня. Теперь мне… я не знаю… двадцать? Все равно много. Точно, я хочу заново родиться…
Вот мне уже ноль годиков. Никаких забот, только бы поесть. Мама… мама! Помоги мне. Кто это меня держит? Почему ты улыбаешься? Эй, эй! Почему улыбающийся мужчина разрезает какую-то трубку у меня в животе?! Руки прочь!
…я
Поздно в плане уже вечер, или поздно в плане, что мне уже тридцать, и еще одну операцию я не перенесу? А ведь у меня есть ребенок. Что он думал, когда его доставали на свет? Мне вот было больно. Очень. Не хочу еще операцию. Не буду мужчиной.
…и что мне делать? Вот я сижу. Стоит ли дальше сидеть? Я могу встать… Где этот чертов официант?! Стоит ли позвать снова? Или это будет грубо? Как я раньше поступала? Ну же, вспомни! И почему мне все время кажется, что за мной кто-то наблюдает? Будто какой-то глаз смотрит на меня сверху… Может это Бог?! На меня смотрит БОГ?!
…что я тут делаю? А делаю ли я что-то? Я просто сижу. Я жду. Жду мужчину. Зачем? Зачем? Зачем? Думай! Я ведь итак думаю, я же не могу думать одновременно о двух вещах. Хотя у меня сегодня черные волосы, это мой натуральный цвет. Нужно перекраситься снова, не люблю темные цвета. А этот макияж… Зачем я делаю это изо дня на день? Я хочу казаться моложе… Но для кого? Я же всегда молодая. Я красивая. Я умная. Я справлюсь. Я…»
– О, привет, давно ждешь? – сказал мужчина и сел напротив черноволосой девушки, которой на вид было лет двадцать.
– Нет… Десять минут…
– Десять минут?! Я… извини. Я не хотел. Меня задержали на работе. Ты же знаешь, насколько серьезная у меня работа. – Девушка подняла глаза и кивнула ровно два раза. – В любом случае, могла бы уже заказать что-нибудь. Знаешь же, что именно я люблю…
– А любишь ли ты меня?
– Конечно, но ты же кто, а не что… Ладно, закажу я тогда. Эй, официант!
Пара молча сидела. Мужчина внимательно рассматривал меню, ни разу не посмотрев и не заговорив с человеком напротив. Она же смотрела на свои ноги взглядом таким испепеляющим, что те ненароком могли покрыться загаром.
– Почему ты смотришь в меню, если ты знаешь, что будешь заказывать?
– Мне нравится читать,– мужчина улыбнулся.– Ты знала, что их картошка по-деревенски не делается в деревне? Она делается тут, в ресторане. Это так написано, вот тут, под сноской.
– Не, я не заметила эту сноску.
– Да еще и читаю потому, что возможно какие-нибудь скидки будут, тогда еще можно…
– …но если еда по скидке не понравится?
– Можно отдать ее бездомным. Ну вот возьмешь ты индейку, допустим, по скидке. Пятьдесят процентов! И ты допустим… тебе, допустим, она не понравится. Тебе не понравится ее жесткость, не понравится название. Не нравится все. Но ты, преодолев себя, съедаешь ее. Но съешь ты максимум половину. Этого будет достаточно, чтобы ты не умер с голоду. А остатки отдашь кому-нибудь на улице.
– Я…
– Хорошо, официант! … О чем тогда хочешь поговорить?
– Спроси меня. Узнай меня. Я не знаю что я делаю.
– Хм… Что ты думаешь насчет детей?
– А, хорошо, что ты это спросил! У меня есть ребенок, – девушка покивала несколько раз. (Покивала головой. (Покивала своей головой)).
– Да? И кто это?
– Это… мальчик. Ему уже год. Он… немного непоседа, – от нее раздался едва слышный смешок, – он постоянно кричит.
– Кричит? Почему? Ты… ты его бьешь? – мужчина как будто специально натянул маску удивления.
– Не-хех-нет, меня врач предупреждал, что такое может быть. У него… как бы так сказать,– женщина проглотила ком и почувствовала, что съела какого-нибудь ежа,– у него генетическое заболевание. Мне кажется… мне кажется будто ему больно жить. Но врач говорил что это только так кажется. Через некоторое время он адаптируется… к жизни, видимо… и перестанет плакать. По этому поводу точно, – едва видимый водяной блеск упал на колени девушки и испортил ее воображаемый загар.
– Это ужасно… Давай, давай пока поговорим про другое.
– Угу, – девушка вздохнула и посмотрела на мужчину.– Как тебя зовут?
– Ты же знаешь моё имя!
– Да? Странно… Тогда… Я хочу снова познакомиться с тобой!
– Ха-ха, хорошо! Я сыграю в эту игру. Меня зовут Ангел.
– Ангел?! Никогда не видела Ангела до этого… Ты ведь спасешь меня? Ты же ангел-хранитель?
– Для тебя я буду всем. Хочешь, буду ангелом-хранителем. Хочешь, буду ангелом-пленителем, ха-ха.
– Хранителем быть достаточно. А еще лучше спасителем…, – девушка положила руку на стол. Мужчина отложил меню на кромку стола и взялся за ее руку. Они сидели в тишине, смотрели только на свои руки. Боялись посмотреть друг другу в глаза. Боялись этих мелких пугающих зеркал, способных рассказать о настоящих чувствах человека.
– Может быть это прозвучит странно… – сказал мужчина. – Но где сейчас твой ребенок?
– А, не волнуйся, он сейчас с нянькой, очень хорошей, постоянно выручает меня.
– Вот еще странный вопрос: у тебя с собой фотография ребенка? Интересно посмотреть, что он от тебя унаследовал…
– Да, держи, – девушка раскрыла лежащую на столе руку, а в ней лежала скомканное маленькое фото ребенка. Мальчик на снимке улыбался и смотрел прямо в камеру. – Она постоянно при мне для напоминания, что я живу не зря…
– Да, конечно… Красивый… Глаза точно твои, – девушка кивнула и мужчина положил фотографию на центр стола. Тогда пара смотрела только на сияющего на снимке ребенка.
2
– Да сколько уже можно ждать! Официант!
– Слушай, Ангел… Я вспомнила…
– Так?
– Я вспомнила, что уже сама звала официанта, а он все не приходил. Вот почему я не смогла заказать то, что ты любишь…
– Это ужас какой-то. Я пришел с серьезной работы. Серьезной! Опоздал даже. А еды все еще нет. Надо это будет в книгу жалоб написать, – мужчину фыркнул и поднял подбородок так, будто он переигрывал в какой-то серьезной пьесе.