Белая змея
Шрифт:
На следующее утро он стоял около входа в тюрьму. Это довольно высокое здание, которое по какому-то случайному совпадению находилось в центре города. Каждое окно было закрыто черной решеткой, на которой не было никаких узоров, ничего. Это служило напоминанием каждым заключенным о том, где именно они находятся и насколько жалкое их существование там, в камерах.
Ангел заметил, что мороз все же оставил кое-какие рисунки на железках, которые сложно заметить оттуда, снизу, с внешнего мира. «Ничего себе, я заметил это… Ах, да, я же нотисер! Да, ведь именно поэтому я пошел
К нему подошел мускулистый мужчина в форме и вытянул свою руку. Ангел вначале не понял, к чему все это и даже отошел немного назад.
– Вы… Ангел? – сказал мускулистый мужчина в форме, секунду назад вытянувший свою руку ближе к Ангелу.
– А! – он понял, что это за мужчина, который две секунды назад вытянул руку ближе к Ангелу. Это надзиратель. – И что, теперь все будут называть меня Ангелом? Да, я прилетел сюда, чтобы осмотреть все грехи человечества.
– А где же ваши крылья?
– Я их срезал по пути. Летел слишком близко к Солнцу. И упал именно здесь… Ладно, может приведете уже меня… к ней?
– Как скажете, – надзиратель улыбнулся, поправил темные очки и повел Ангела за собой.
Зайдя в здание, на Ангела сразу же напала сырость. Стены были украшены ядовито-зеленой краской, которую явно давно не обновляли. «Это, наверное, вторая худшая вещь, что я почувствовал на себе за неделю» Ангел остановился на секунду и посмотрел на пол: везде была какая-то непонятная высохшая жидкость, которая переливалась различными цветами, больше похожими на желтый. Он посмотрел на надзирателя и тот кивнул. Ангел задержал дыхание и пошел дальше за надзирателем.
– Итак, уважаемые посетители, – сказал мужчина в очках, пародируя какого-нибудь гида на экскурсии, – справа вы можете лицезреть вымирающий вид преступников. Потому что они будут тут гнить всю жизнь, – засмеялся надзиратель, что привело в испуг всех обитателей клеток.
«Можно было не ржать» – подумал Ангел и посмотрел направо. Везде стояли напуганные старики, у многих были выбиты татуировки по всему телу. В камерах стояли прибитые к стене двухъярусные койки. В углу обычно виднелась небольшая дырка. Правда не везде. В каждой камере было по окну и тут навыки нотисера снова пригодились Ангелу: морозные узоры на решетках изнутри выглядели намного лучше. Возможно из-за контраста с тем, что происходило в клетках.
– Ваша женщина находится в самом конце зала.
Ангел осмотрелся вокруг и вошел в режим концентрации. Невольно сузил глаза и стал приглядываться к каждому мужчине в клетке. Что-то тут было не так. Посмотрел еще раз. «Да явно что-то не то». И тут его навык нотисера выбил трехочковый.
– Как она сюда попала? Ничего, что тут одни мужчины?
– Нет, я бы ее даже за человека не считал. Она единственная такая тут. Немного поехавшая, однако. Все время улыбается.
– Ну да, она же под воздействием наркотиков.
– Так она еще и наркоманка? Не мудрено, что она убила своего ребенка, – Ангел никак не прокомментировал это и пошел дальше.
– Знаете,
Надзиратель остановился. Ангел заметил, что они дошли до конца коридора.
– Она здесь, в этой комнате. Ей камеру не выдали, потому что… Судя по вашему визиту вы знаете почему. Надеюсь вы хорошо «поговорите» с ней.
– Да, спасибо за то, что приняли мою просьбу. Мне понадобится всего десять минут, – и Ангел влетел в дверь. В комнате его ожидала улыбающаяся от одного уха к другому женщина.
6
Простоял минуту или две спиной к женщине. Он уже не помнил почему вообще пришел к ней. Посмотрел на потолок. В пятнах грязи, которые были подозрительно узнаваемыми, он увидел очертания Бога. Каждое пятно напоминало о том, что он должен был сделать.
«Но стоит ли именно сейчас это делать? Стоит ли вообще что-то делать? Может просто выйти и сказать, что она не в состоянии на данный момент говорить. Хорошо провести отпуск… Но как же справедливость? Не-е-е, она только лечебницей не отделается»
Он развернулся. Увидел улыбающееся существо, сидящее на корточках. Присел напротив нее и достал копию фотографии. Он пытался не смотреть на женщину, но затем понял, что тогда уйдет он ни с чем.
Посмотрел на нее. Та как будто смотрела в пустоту. Ее грязное лицо казалось еще хуже, чем несколько дней назад. Руки крепко держали колени. Местами ее штаны были порваны.
– Слушай…
– А! А! Это ты! Ангел! Ты пришел! – сказала она едва слышно.
Он откусил губу. Затем еще раз. Пошла кровь. Ее слова хоть и тихие, но для него звучали громче любого поезда. «Только от поездов хоть смысл есть, а от нее его нет. И не было. И точно не будет». Он посмотрел еще раз на заключенную. Подумал: есть ли у нее хоть какой-то оправдывающий фактор? Стоит ли сделать с ней то, что он хотел последние несколько дней? Возможно худшее для нее уже было…
Ангел сразу же отмел эти нерациональные мысли. Перед ним, судя по его рациональным мыслям, находилась детоубийца. Она осознанно пошла на убийство собственного дитя.
«Это твои страхи говорят тебе не делать этого, а ты хороший человек, а хорошие люди должны наказывать плохих. Звучит как садо-мазо… Почему я вообще вспомнил это? Возможно мне нравится такая игра… Стоп, почему я вообще отвлекся на это? Может она будет М, а я буду С… Так… Что я вообще делаю? Вот именно: ни-че-го! Я знаю… Я боюсь… Но как же иначе? У меня был целый день на размышления. Я готов к этому. Я был готов всю жизнь. Но у меня есть сомнения… Надо развеять их вначале, так ведь? Да, я так и сделаю.»