Белградская трилогия [=С Новым годом, Белград!]
Шрифт:
Мича: Вот я и говорю. Мы же сербы! Может быть опасно!!! Что это за мать, которая отпустила их к нам!?
Кича: Тебе-то что! Дай мне их пригласить, что они стоят в коридоре.
Мича: Подожди!
Кича опять останавливается на полпути.
Мича: А что нам с ними делать? Я имею в виду, чего им надо?
Кича: (иронично) Какие-то книги.
Мича:
Кича: Ладно! И что теперь?
Мича: Понятия не имею.
Кича: Мы должны отвести их в «Люцерну».
Кича решительно идет к двери, но Мича снова останавливает его.
Мича: Подожди ты, постой! Ты действительно думаешь, что мы будем участвовать в соревнованиях….
Кича возвращается и говорит ему прямо в лицо.
Кича: Не только будем участвовать, но и победим! А уже потом будем шептаться.
Дверь медленно, сама по себе открывается. Алена, чешка с огромной прической, усеянной жемчужинами и сделанной для соревнований, боязливо просовывает голову. Mича и Кича не видят ее.
Мича: Ага.
Mича мгновение думает. Спрашивает.
Мича: A что?
Кича: Что что?
Мича: То, что шепчемся.
Aлена предстает в своем полном «блеске». На ней кричащее платье в блестках с большим разрезом сбоку. На ногах туфли на очень высоком каблуке. С другой стороны, она полновата, в смелом мамбо-наряде выглядит крайне гротескно. Она стоит в дверях, слушает и молчит. Братья ее не замечают.
Кича: Потому что это красивые девчонки, не хорошо, если мы их вдруг обидим.
Мича вскакивает как ошпаренный.
Мича: Я знал, я знал! Ты хочешь, чтобы я изменил Ане!!!
Кича: Во-первых, не смей драться. Я сказал тебе, что это красивые девицы. А во-вторых, мне до твоей Аны нет дела…
Мича: Мне есть дело! Я ее люблю, и она любит меня, и я не знаю, что ты имеешь против нашей любви!
Кича начинает свирепеть.
Кича: Да какая любовь, кобель ты! Ты тут, она там, где здесь любовь?!
Мича: Когда мы найдемся, я вызову ее, чтобы она приехала…
Кича: Ой, пока вы найдетесь, рак на горе свистнет… Ты в армии был?
Mича
Мича: Не был. Убежал. Поэтому я здесь.
Кича: Ой, да… Все равно, а я был. В Валеве[6], братишка, не так уж и далеко, а эта моя, знаешь, как плакала, когда я уходил.
Мича: Плакала, потому что напилась.
Кича: А напилась от тоски.
Мича: Не от тоски, а от виски. Целую бутылку выпила, я отлично помню.
Кича: Отлично, что ты «отлично» помнишь. Тогда вспомни, какая это была любовь. Я даже хотел жениться.
Мича: Yes, так бы тебе мама и разрешила…
Кича: Сейчас не важна мама, важно желание, мечта. Это была сильная любовь.
Мича: Самая сильная. Ну и что?
Кича: А то. Она меня любила, но все равно меня бросила. Несмотря на клятву. О чем тебе это говорит?
Мича: Что она была сука.
Кича: И это правильно, но для моей теории неважно. То, что я тебе объясняю уже два года, это то, что любовь на расстоянии абсолютно невозможна, и ты, наконец, должен с этим смириться!
Мича молчит, опускает голову.
Кича: Я поэтому и привел этих девиц, это хорошие девушки из хорошоих домов, очень общительные, и рады, что познакомились с иностранцами.
Мича: Даже не сомневаюсь.
Кича: Давай, Мича, пожалуйста, не посрами меня…
Мича необычайно решителен.
Мича: Слушай, Кича, ты действительно думаешь, что Ана мне изменяет?
Кича: Да сто процентов…
Кича смотрит на очень серьезного Мичу. Не знает, что ответить.
Кича: Я думаю, что она верна на сто процентов… Ана? Она удивительная девушка, она тебя обожает. Где бы она… Я так сказал, чтобы не тратить время понапрасну. Что с тобой, Мича?
Мича решителен, ужасно холоден.
Мича: Если она мне изменяет, мне конец.
Кича напуган решительностью Мичи. Мича холоден и необычайно рассудителен.
Мича: Я покончу с собой, Кича.
Кича: Что ты говоришь, что ты мелешь…!!!
Мича: Я все сказал. Теперь веди этих скорпионов.
Кича колеблется несколько мгновений.