Белинда

Райс Энн

— Знаешь, ты постоянно говоришь штампами.

— Я вовсе не хотел тебя обидеть, — улыбнулся я. — Я хотел узнать, чего же ты хочешь.

— А я и не обиделась, — ответила Белинда. — Мне даже понравилось. Но неужели то, чего я хочу, имеет хоть малейшее значение?

— Конечно имеет, — ответил я.

— Разве недостаточно просто делать тебя счастливым? — спросила Белинда, явно поддразнивая меня.

— Конечно недостаточно.

— Послушай, вся беда в том, что я не

могу вести себя так, как хочется, пока мне не стукнет восемнадцать. Я пока никто. Ведь меня могут поймать, если я действительно выкину что-нибудь этакое.

Я растерялся и не сразу нашелся что ответить.

— А как насчет школы? — наконец спросил я.

— А что с ней не так?

— Понимаешь, есть масса способов все уладить. Хочу сказать, можно устроить тебя в частную школу. Должны же быть какие-то обходные пути, имена, маленькая ложь…

— Ты чокнутый, — рассмеялась Белинда. — Наверное, снова хочешь увидеть меня в плиссированной юбочке?

— Да уж, буду тебе премного благодарен. Но если серьезно…

— Джереми, разве тебе мало полученного мной образования?! Гувернантки, репетиторы, домашние задания. У меня было все! Я могу читать и писать по-французски, по-итальянски, по-английски. И прямо сейчас без труда поступлю в Беркли или Стэнфорд по результатам вступительных экзаменов. — Белинда поежилась и украдкой отпила из моего бокала.

— Ну так что насчет Беркли или Стэнфорда?

— А что насчет них? Кем я могу стать? Линдой Мерит, чье имя я присвоила? Она не закрыла кредиты.

Голос ее дрогнул. Она выглядела совершенно измученной. Мне захотелось взять ее на руки и отвезти домой, чтобы уложить в постель. День был длинным и трудным, что, безусловно, начинало на ней сказываться.

— А кроме того, — продолжила Белинда, — даже если бы я и не была в бегах, все равно не стала бы поступать в колледж.

— Ну это мои трудности. Но что ты собираешься делать? Чего же ты хочешь? Что тебе нужно прямо сейчас?

Белинда бросила на меня недоверчивый взгляд. И я снова, как тогда, когда мы ехали по Юнион-стрит, почувствовал, что она сдалась. От нее исходило нечто большее, чем чувство усталости или отстраненности, поскольку она не слишком хорошо меня знала. Нет, от нее исходила какая-то невыразимая печаль.

— Белинда, что я могу для тебя сделать? Что могу тебе дать помимо красивых шмоток и крыши над головой? — спросил я ее. — Скажи мне, солнышко! Только скажи.

— Ты чокнутый, — отозвалась она. — Это все равно что достать луну с неба.

— Продолжай, солнышко! Я понимаю, о чем ты. Я, конечно, хорошо устроился. Получил то, чего так хотел, но вот ты…

— Ты что, до сих пор испытываешь чувство

вины по отношению ко мне? — Казалось, Белинда вот-вот разрыдается, но потом взяла себя в руки и лучезарно улыбнулась. — Просто… люби меня, — сказала она, пожав плечами, и снова улыбнулась.

При дневном свете ее веснушки казались выгоревшими и очень пикантными. Мне снова захотелось ее поцеловать.

— Я люблю тебя, — произнес я срывающимся голосом, с трудом проглотив ком в горле. Неужели она принимает меня за своего ровесника!

Мы обменялись долгим интимным взглядом, на секунду позабыв, что сидим в переполненном зале ресторана, а между столов под белоснежными скатертями деловито снуют официанты. Мы словно растворились в свете люстр и канделябров.

Белинда сложила губы как для поцелуя, потом лукаво улыбнулась и наклонила голову.

— А я смогу включать рок-музыку на полную громкость и повесить в своей комнате постеры?

— Конечно-конечно. И получишь столько жвачки, сколько душе угодно, забудешь о виски и сигаретах.

— Ну вот, началось!

— Какая разница, сейчас или потом? Хочешь, прочту тебе лекцию о том, какое питание необходимо организму девочки-подростка?

— Я знаю, что необходимо организму девочки-подростка, — промурлыкала Белинда и поцеловала меня в щеку. — Почему бы нам не смотаться отсюда?

Уже на полпути к дому я вспомнил, что должен срочно отправить Селии пятьсот долларов — ведь я так и не ответил на ее звонок. И мы повернули обратно в центр, в «Вестерн юнион».

Как только мы оказались на моей кухне, Белинда тут же принялась за виски. Только один стаканчик, сказала она. Я следил за тем, как она опрокидывает в себя полстакана зараз, и, сдавшись, разрешил ей взять виски в кровать.

Потом я разжег камин и спустился вниз за бутылочкой шерри и двумя хрустальными бокалами. Если уж пить, то хотя бы не виски. Я налил ей бокал шерри, а потом мы откинулись на подушки и, тесно прижавшись друг к другу, сидели в темноте и смотрели на огонь.

Я повторил Белинде, что гостевая комната в ее полном распоряжении. И вслух пожалел, что мы не забрали постеры из той дыры на Пейдж-стрит.

Белинда засмеялась и сказала, что найдет другие. Она вся была такая мягкая, теплая и сонная.

— Если хочешь купить стерео, пожалуйста, — предложил я. — Я открою счет на имя Линды Мерит.

Но Белинда с улыбкой сообщила мне, что у Линды Мерит уже есть счет. На что я ответил, что с удовольствием буду его пополнять.

— А видик у тебя есть? — поинтересовалась Белинда.