Белое бикини

Картер Браун

— Вы в своем уме? — Он горько усмехнулся. — Я конченый человек, Холман. Если вы помните, я был крупье.

Это все, что я умел делать, только этим ремеслом я способен зарабатывать на жизнь.

— Думаю, вы больше не сможете работать крупье. — Я вздохнул. — Фаулер наверняка позаботится об этом.

Ну что ж, существует миллион других способов заработать на жизнь своими руками.

— Да? — Его голос поднялся на целую октаву. — Вот этими руками?

Он резко вскинул руки, и, несмотря на грязную повязку, я увидел, что по два первых пальца

на каждой руке отсутствуют.

Глава 3

Девушка плеснула в стакан дешевого виски и молча протянула Джонни. Он с шумом втянул виски в себя, пролив часть на перевязанные ладони.

— Дженни? — переспросил он хрипло. — Кому какое дело до того, что стряслось с ней?

— Мне, — ответил я.

Он подставил стакан, и девушка все так же молча снова наполнила его.

— Я не видел ее шесть месяцев.

— Хорошо, расскажите о том, что было до этого. Начните с того, как вы встретились с ней.

— Это целая история, — хмыкнул он.

— Даю за нее пятьсот долларов, — объявил я.

Джонни оглянулся на девушку:

— Выйди.

— Бутылку оставить? — невыразительно спросила она.

— Поставь на пол.

Она поставила бутылку на пол рядом с кроватью и, не оглянувшись, вышла из комнаты.

— Около двух лет назад, — начал свой рассказ Джонни, — я работал на Фаулера. В один прекрасный вечер в казино заявилась Дженни, она села за мой стол с таким видом, словно ей принадлежало все заведение. Несмотря на почти детскую мордашку, она обладала вполне зрелыми женскими формами и, к слову сказать, прекрасно сознавала это. Она была не робкого десятка и тут же спросила, как меня зовут. «Отлично, Джонни, — объявила она, — давайте-ка немного изменим наши ставки».

Я сказал, что правила заведения запрещают изменять ставки. «Я говорю не о деньгах, — возразила она. — С игрой покончено. Вы будете принадлежать мне следующие двадцать четыре часа, а потом на это же время я поступлю в ваше полное распоряжение».

В тот вечер она проиграла около трех тысяч долларов.

Когда я освободился, мы поднялись в ее номер. Никогда прежде я не встречал женщин, похожих на Дженни, — всякий раз она приходила ко мне так, словно это была наша последняя встреча.

— Вы хотите сказать, что она была страстной?

— Да, полагаю, именно такой она и была. — В его голосе я уловил сомнение. — Но во всем этом имелось что-то грязное. У меня было такое чувство, будто она использует меня, словно я носильщик, и мной можно помыкать, как ей заблагорассудится. — Он потер правую ладонь. — Впрочем, кому какое дело. Так продолжалось пару месяцев, потом в одно прекрасное утро она исчезла; я подумал, что все кончилось, но через неделю она вернулась. «Я рассказала своему отцу о тебе, — заявила она с порога. — Он разозлился, я хочу преподать ему урок. У тебя есть какие-нибудь планы на завтра, Джонни?» Я ответил, что нет, и тогда она объявила, что мы завтра же поженимся.

Джонни замолчал. Я терпеливо ждал, глядя, как он неловко наливает себе виски. Джонни

опрокинул в себя содержимое стакана и взглянул на меня.

— Ее отцом был Аксель Монтегю, — тихо сказал он.

— Какой-то крупный деятель в кино? — спросил я небрежно.

— Величайший! — Он хмыкнул. — Я решил, что ежели женюсь на Дженни, то обеспечу себя на всю жизнь.

Дженни говорила мне, что ее родитель — редкостный мерзавец, но я не верил ей вплоть до свадьбы, точнее, до той минуты, когда дворецкий вручил Дженни записку и с треском захлопнул перед нами дверь. — Он помолчал, потом добавил:

— Дженни лишь расхохоталась тогда, словно это было отличной шуткой.

— Что произошло потом?

— У меня имелось немного денег. За Дженни еще оставался номер в отеле Лас-Вегаса. Мы продали ее ожерелье за две тысячи долларов и укатили в Малибу — она была отличной пловчихой и просто помешана на океане. Я не умею плавать, а потому целыми днями валялся на песке, пока она резвилась в воде. Однажды утром я объявил, что нам следует вернуться в Вегас, где я смогу найти работу. Дженни рассмеялась мне в лицо. Я пришел в ярость, мы сцепились, может, я немного помял ее. В конце концов она заявила, что знает, где можно раздобыть денег, и ушла.

Через два дня Дженни вернулась и бросила на постель тысячу долларов. Когда я спросил, откуда эти деньги, она ответила, что ей дал их мужчина. Я набросился на нее, швырнул через всю комнату, но она лишь рассмеялась, словно все это доставляло ей удовольствие. У нас все пошло по-прежнему, так, словно ничего и не случилось.

— Значит, вы так и не вернулись в Вегас?

Он опустил голову.

— Я привык. Она исчезала и возвращалась с деньгами. Правда, первое время она всякий раз ждала, что я наброшусь на нее с кулаками, но я уже успокоился.

— Вас перестало волновать происхождение этих денег?

Джонни слегка покраснел.

— Вы просто не знали Дженни! Поначалу я сходил из-за нее с ума и думал, что так будет продолжаться всегда. Я терпел ее выходки, лишь бы мы были вместе.

Каждый день на пляже я со злостью наблюдал, как на нее начинают пялиться все окрестные подонки, стоило ей только появиться в своем белом бикини. Моя жизнь была сущим адом, но я боялся потерять Дженни и потому молчал.

— И все же вы оставили ее?

— Мы были женаты чуть больше года, — безжизненно ответил он. — Как-то раз в начале месяца она снова исчезла, это уже вошло у нее в привычку. Я был даже рад, когда она уезжала, — настолько осточертело сторожить ее на проклятом пляже. Но на этот раз она пропадала целую неделю. Вернувшись, Дженни, как всегда, выложила пачку банкнотов и посмотрела на меня. «Я не одна, — сказала она, — со мной мужчина». Я автоматически глянул на деньги, а она издевательски расхохоталась. «Нет, деньги дал не он, а другой, а этот нужен мне для удовольствия. Я никогда не знала, что бывают такие умелые любовники. Джонни, может, стоит попросить его преподать тебе пару уроков?» И она снова рассмеялась.