Белое движение. Исторические портреты. Том 2
Шрифт:
Очевидцы вспоминают, что генерал Каппель был чрезвычайно подавлен этим известием. Он прекрасно понимал, что бросить в бой столь сырые части нельзя, - это неминуемо приведёт к беде. Им был составлен и послан в Ставку подробный доклад, но командование настаивало на своём.
Первой, 6 мая, вышла на фронт 3-я Симбирская дивизия, и сразу же, не успев закончить сосредоточение, ей пришлось вступить в бой. Вот тут-то и сказались все просчёты и ошибки: в первых же боях значительная часть 10-го Бугульминского полка, перебив своих офицеров и немногих оставшихся старых добровольцев, перешла к красным. Наступление захлебнулось. Приехавший в эти дни на фронт Верховный Правитель, по свидетельству генерала Петрова, «несколько истерическим голосом» сказал Каппелю, «что не ожидал этого, но просит не падать духом». Однако и в дальнейшем такие
Правда, Каппель быстро навёл порядок в частях, но ни о каких ударных функциях корпуса уже не приходилось и говорить. Полки едва ли достигали даже трети штатного состава, а вся 1-я Самарская дивизия фактически представляла из себя лишь один полк, усиленный артиллерией. Волжская кавалерийская бригада также вначале действовала отдельно, а вместо неё корпусу была придана 3-я Оренбургская казачья бригада. Кроме того, генералу Каппелю были временно подчинены два полка 12-й Уральской стрелковой дивизии, и всё это соединение получило официальное название «Средней группы Западной Армии». С этой группой Каппель, ведя упорные арьергардные бои, медленно отступил за реку Белая, где части его корпуса заняли позиции значительно южнее Уфы, а приданные части были выведены в армейский резерв.
Во время боев за Уфу 7-9 июня, вопреки всем известным советским легендам, войска Волжского корпуса ни с одним бойцом 25-й Чапаевской дивизии не сталкивались; они дрались против советской 24-й стрелковой дивизии, причём действовали наиболее удачно среди всех белых частей, защищавших линию реки Белой. По свидетельству самих советских историков, трижды за это время, 9-го, 12-до и 13-14 июня, части 24-й дивизии делали попытки форсировать Белую - и трижды с огромными потерями откатывались на свой берег. Вырыпаев вспоминает, как в одном из этих боев Каппель лично возглавил атаку своего последнего резерва - Уржумского стрелкового полка, силою... в 80 штыков. По свидетельству Вырыпаева, «весть о появлении Каппеля прошла по рядам нашей пехоты как электрический ток». В результате дружной атаки многократно превосходящие силы красных были сброшены в реку, было взято 200 пленных и 27 пулемётов. Передавая этот эпизод, мемуарист сам удивлялся тому, как можно было со столь ничтожными силами достичь победы. После боя он специально расспрашивал об этом солдат, и выяснилось, что большинство из них просто «слепо верило, что в тяжёлую для них минуту Каппель явится сам, а если так, то должна быть и победа».
В результате Волжская группа Каппеля дольше всех задержалась на линии реки Белой: лишь 16 июня покинула она свои позиции и начала медленный, с арьергардными боями отход в Уральские горные проходы. Упорные бои там длились до середины июля.
К этому времени Волжский корпус был уже преобразован в Волжскую группу, в которую, кроме собственно частей корпуса, входил ряд других частей и соединений. 14 июля 1919 года это положение было закреплено официально во время новой реорганизации, при которой все войска Сибирской и Западной Армий были преобразованы в три номерные неотдельные армии и включены в состав новообразованного Восточного фронта. Западная Армия стала именоваться 3-й, и в её составе Волжская группа приняла участие в наступлении под Челябинском 25 июля - 4 августа.
Планируя эту операцию в обход только что назначенного Главнокомандующего армиями Восточного фронта генерала М. К. Дитерихса, командующий 3-й армией генерал К. В. Сахаров предполагал заманить в ловушку советскую 5-ю армию, одновременно нанеся удары: севернее города - войсками Уфимской группы генерала Войцеховского, а с юга - Волжской группой генерала Каппеля. Эти группы должны были перейти в наступление 25 июля и сомкнуть вокруг красных кольцо окружения, но у Каппеля произошла досадная заминка. Его группа была с самого начала относительно малочисленной, и кроме 1-го Волжского корпуса в её состав вновь была включена 12-я Уральская стрелковая дивизия генерала Р. Бангерского. В момент выхода на исходный рубеж атаки Уральцы на марше были в свою очередь внезапно атакованы красными, смешались и отступили. Войска быстро оправились, но всё же наступление Волжской группы началось на
Новая и на этот раз весьма успешная попытка перейти в наступление была предпринята 2 сентября под Петропавловском. Волжская группа Каппеля действовала в центре вдоль железной дороги, справа от неё наступала Уральская группа генерала Косьмина, а слева - Уфимская группа генерала Войцеховского. И хотя согласно планам главные удары предполагалось наносить именно по флангам, первый успех в этом наступлении выпал на долю Волжан: 4-5 сентября в районе деревни Теплодубровной части входящей в её состав Ижевской стрелковой дивизии генерала В. М. Молчанова окружили и почти полностью уничтожили 2-ю бригаду 26-й стрелковой дивизии красных. Войска 3-й армии нанесли противостоящим им большевикам тяжёлое поражение и к 2 октября вышли на линию реки Тобол. За успешное руководство войсками во время этого наступления генералы Сахаров, Войцеховский, Косьмин и Каппель были награждены адмиралом Колчаком орденами Святого Георгия III-й степени.
Но блестящее наступление на Тоболе стало для армий Верховного Правителя лебединой песней. Все резервы были исчерпаны, и контрудар противника, последовавший 14 октября, отразить белые оказались уже не в состоянии. Началось их безостановочное отступление, которому суждено было завершиться четыре месяца спустя лишь за Байкалом.
Генерал Дитерихс понимал, что с поредевшими и уставшими войсками немедленно остановить наступление красных невозможно, а потому все надежды возлагал на подготовку свежих сил в глубоком тылу. Но реализация этого плана фактически означала отказ от упорной обороны Омска, что вызвало резкие возражения Верховного Правителя, настаивавшего на безусловной защите своей столицы. В результате Колчак 4 ноября сместил Дитерихса, заменив его К. В. Сахаровым, вместо которого командующим «Московской группой армий» (так с 12 октября именовались объединённые 3-я армия и Степная группа) 5 ноября 1919 года был назначен генерал Каппель, передавший, в свою очередь, командование Волжской группой генералу Имшенецкому. По-видимому, в конце ноября Владимир Оскарович был произведён в генерал-лейтенанты.
Все эти перестановки, конечно, не могли изменить положения несчастной армии, поспешно отходившей к Иртышу. А здесь её поджидала новая опасность: из-за сильной оттепели Иртыш, вопреки обыкновению, никак не хотел замерзать. Он отрезал пути отхода белым войскам - единственной переправой через реку оставался железнодорожный мост у станции Куломзино.
В эти дни в Штаб Каппеля вернулся, едва оправившись от тифа, подполковник Вырыпаев. Вот какую безрадостную картину увидел он из штабного вагона, стоявшего на станции Куломзино:
«Начало темнеть. Западный берег Иртыша был занят десятками тысяч всевозможных повозок, сгрудившихся на берегу непроходимой мощной реки, по которой густо шли разной величины, угловатые льдины...
Каппель указал на бесчисленные обозные повозки сражавшихся с врагом наших частей; вокруг этих повозок сновали плохо одетые люди, разводившие костры, на которых готовили свою незатейливую пищу. Каппель тихо сказал: “Если река не замёрзнет, то часы этих повозок сочтены. Фронт совсем недалеко, а враг наседает... Переправы другой нет”».
Мороз грянул лишь в ночь на 10 ноября. Иртыш стал, и отступающая армия сумела перебраться на другой берег. Но об обороне города никто уже всерьёз не думал. Омск был оставлен 14 ноября чрезвычайно поспешно, и в нём были брошены огромные запасы военного имущества, необходимого для армии. Это произвело на войска очень тяжёлое впечатление.
Но ещё более тяжёлые последствия имело то обстоятельство, что Транссибирская железнодорожная магистраль в тот момент находилась под контролем союзного Чешско-Словацкого корпуса. Накануне сдачи Омска был опубликован меморандум - обращение чешского командования к союзным державам, в котором чехи объявляли, что снимают с себя все обязательства перед Россией и будут организовывать эвакуацию по железной дороге лишь сообразуясь с нуждами собственных войск. Своё заявление чешское командование тут же и начало претворять в жизнь, пропуская на восток только свои эшелоны и многочисленные составы с «благоприобретенным имуществом» и задерживая западнее станции Тайга все русские поезда.