Белое движение. Исторические портреты. Том 2
Шрифт:
Военное положение Области осложнилось тем, что на Двинском фронте в конце сентября под натиском большевиков началось отступление к Архангельску. Однако назначенный Миллером новый командующий, генерал И. А. Данилов, сумел переломить ход борьбы и закрепиться на промежуточном рубеже. На Железнодорожном фронте в октябре проводились широкие и успешные наступательные операции. Открылись возможности дальнейшего продвижения на юг. В октябре белыми были заняты отстоящие от Архангельска на сотни и тысячи вёрст местности в Мезенском, Пинежском и Печорском районах. О результатах красноречиво свидетельствовали тысячи пленных и большие трофеи.
Казалось бы, был достигнут действительно
Собственные трудности Северного фронта совпали с получением печальных известий о поражениях на других Белых фронтах, которые вызвали большую тревогу у населения и сильно подействовали на моральное состояние войск, так что Миллеру как Главнокомандующему пришлось выступить в печати с пространными объяснениями сложившегося положения. Может быть, к этому времени относится и свидетельство о явлении в Архангельске Божией Матери с Младенцем Иисусом. Группа гимназистов от 10 до 13 лет видела, как невысоко над горизонтом Пресвятая Богородица простирала руки ладонями вниз, благословляя город. Богомладенец, сидящий на Её коленях, крестообразно осенил Архангельск, благословив Белые войска, - возможно, на жертвенность и мученичество. Об этом был составлен протокол, засвидетельствованный архангельским духовенством, в том числе Епископом Пинежским, викарием Архангельской Епархии, Павлом (Павловским).
В декабре 1919 года всякая боевая деятельность на Северном фронте прекратилась из-за снежных заносов. В тылу же бурлила политическая жизнь и происходили события, наносившие прямой вред фронту.
Миллер как генерал-губернатор и Главнокомандующий всеми русскими вооружёнными силами сосредоточил в своих руках огромную власть. Однако в Правительстве после ухода союзников произошёл значительный сдвиг влево: введённые в его состав представители земско-городских организаций принадлежали к партии эсеров, и, обладая правом решающего голоса, мешали принятию нужных Главнокомандующему решений. «Министр без портфеля», Председатель губернской земской управы эсер П. П. Скоморохов выступал с критикой действий власти, завершая свои речи предложением мира с большевиками, и эти предательски-соглашательские идеи становились достоянием солдатской массы.
В интересах Области и защиты её от большевиков Главнокомандующий мог бы установить открытую военную диктатуру, устранив Правительство и сосредоточив всю полноту власти в своих руках. К этому его прямо подталкивала полученная ещё 10 сентября радиограмма из Омска об утверждении 29 августа Верховным Правителем Колчаком «Положения об управлении Северным краем» и присвоении Миллеру прав Главного Начальника края. Но Евгений Карлович посчитал, что предусматривавшееся «Положением» упразднение Правительства повлекло бы за собой внутренние осложнения в Области в момент ухода союзников, и не стал проводить в жизнь решений Верховного Правителя. Это согласуется со свидетельствами о том, что генерал всегда стремился «уловить пульс общественно-политической жизни» и «найти линию компромисса».
В январе 1920 года, когда ясно обозначились катастрофы на всех других Белых фронтах, в Северной Области усилилась агитация большевиков, в своих прокламациях угрожавших, что они могут «в любой момент сбросить с вашего пятачка пинком ноги в море» русские войска. Специальные обращения к офицерам с подписями некоторых бывших царских генералов уверяли, что у большевиков офицеры восстановлены в прежних правах, получают отличное вознаграждение, а их семьи обеспечены пайком. И эти призывы производили довольно сильное впечатление. Агитацию за прекращение войны развернули и эсеры, смыкаясь в этом с большевиками и разваливая фронт. Вновь начались волнения и измены в полках, ранее считавшихся надёжными.
В связи с возможным падением Северного фронта среди командного состава остро встал вопрос об эвакуации армии. В том, что он оказался плохо разработанным и большинство защитников Области в конце концов было брошено на произвол судьбы, прямая вина Главнокомандующего генерала Миллера. Он полностью доверился своему начальнику Штаба Квецинскому, который не смог ни грамотно разработать, ни тем более успешно провести эвакуацию войск. Намеченный Квецинским план сухопутного отступления на Мурман носил крайне несерьёзный характер и вызывал насмешки и негодование у фронтового командования.
С морским транспортом дело обстояло совсем плохо, поскольку ледоколы были всё время заняты перевозкой продовольствия. На растерянные вопросы Правительства, как же эвакуироваться, адмирал Л. Л. Иванов посоветовал запастись валенками, указывая, что он своевременно предупреждал обо всём. Было неблагополучно и на Мурмане. После ухода союзников Начальник Мурманского края В. В. Ермолов совсем потерял голову: в администрации царили хаос и неразбериха, а он считал нужным забрасывать Главнокомандующего телеграммами с резкой критикой Временного Правительства и угрозой поднять бунт и отделиться. Миллер спокойно складывал телеграммы в ящики письменного стола, считая их очередной истерикой, хотя было известно, что Ермолов высказывается за образование на Мурмане отдельного штата под покровительством англичан.
Миллер был полон решимости продолжать борьбу и в 1920 году, но возможности обороны он ставил в прямую зависимость от поставок в Область боевого снаряжения, подчёркивая в своих январских телеграммах русскому послу в Лондоне Е. В. Саблину, что «без получения дополнительного снаряжения борьба невозможна», так как разведка указывает на значительное усиление красных войск, и что английские поставки - «вопросы первостепенной важности, решающей судьбу области». Однако переговоры закончились безрезультатно: 13 февраля 1920 года Саблин сообщил о своей уверенности в том, что «достать снаряжение не удастся» в связи с новой, примиренческой политикой Англии по отношению к большевикам.
В начале февраля 1920 года в Архангельске открылось Губернское Земское Собрание, оппозиционно настроенное и к генералу Миллеру, и к остаткам прежнего Правительства и призывавшее население к заключению мира с большевиками и выдаче им офицеров, после чего большевики якобы признают Северную Область самостоятельным государством. Фронтовые начальники на собранном Миллером совещании высказались за арест и предание суду зачинщиков-демагогов, пригрозив в противном случае своей отставкой. Но этим же вечером было получено донесение с Двинского фронта, что большевики начали наступление, а 7 февраля на Железнодорожном фронте восстал один из лучших полков - 3-й Северный.